Чушь. Скорее всего, я вообще ничего не найду, и все же я чувствовала себя обязанной пойти и проверить, даже если это приведет к худшему, и прямо сейчас, пока решимость меня не покинула.
Придется идти пешком – все ключи от машин забрала полиция, но при свете дня вряд ли это будет сложно, во всяком случае, сойти с дороги и упасть с обрыва уже мне не грозило.
Сделав несколько фотографий той части плана, где я разглядела ведьмин знак, и быстро натянув рубашку с длинным рукавом, я повязала на пояс хлопковый свитер, надела бейсболку любимой команды «Метц», синюю с оранжевым логотипом, и, пока не передумала, отправилась в путь по разбитой дороге.
Солнце сияло в безоблачном небе, высокие волны вздымались и разбивались о берег, неся с собой всю мощь океана от самого Китая. Мне не хотелось ни о чем думать, только быстрее дойти до цели.
За спиной раздались шаги, и меня нагнал Пилот. Мое тотемное животное. Как же я была рада его видеть!
Из-за жары я шла медленнее обычного и добралась до башни только через сорок минут – точнее, до той горы камней, что от нее осталась. Обойдя башню, я направилась к густым зарослям за ней и остановилась. Выудив из кармана телефон и увеличив фото, я попыталась оценить, где располагался знак относительного того места, где я стояла.
Примерно в тридцати метрах по диагонали, в кустах. Я всмотрелась в чащу из ежевики и терновника, не внушающую доверия. Как кто-то вообще мог пробраться туда? Разве что по пожарной тропе, подумалось мне, – в точности как за моим коттеджем. Эван говорил, что они проходят по всему поместью.
Я медленно двинулась вдоль границы леса, вглядываясь в землю в поисках признаков тропы, разглядывая заросли можжевельника, ежевики и доисторического на вид папоротника. Пилот неожиданно залаял, а потом умчался обратно по дороге, гонясь за бабочкой, или кроликом, или просто за тенью пролетающего мимо ястреба.
– Пилот! – крикнула я, но его уже и след простыл.
Вот тебе и тотемное животное. Меня накрыло одиночество. В голове эхом отдавались последние слова Эвана: «Я всегда буду любить тебя». Звучало как прощание. Признание, что мы можем больше никогда не увидеться.
Не думай, велела я себе. Просто иди.
Солнце уже обжигало, и я вытерла лоб бейсболкой, продолжая двигаться вдоль границы леса. Еще несколько минут спустя я развязала рукава свитера и повесила его на куст. Дальше, дальше, еще несколько шагов…
Вот оно! Кусок рассыпающегося асфальта, едва виднеющийся под листвой. Начало пожарной тропы, ведущей дальше в кусты.
Я осторожно двинулась через заросли по едва различимому серому раскрошившемуся асфальту, старательно избегая колючих веток. Сосны и несколько секвой почти не отбрасывали тени, а солнце все так же нещадно пекло. Пот стекал по лбу, и я постоянно промокала его кепкой.
Что-то хрустнуло в кустах неподалеку, и я остановилась, прислушиваясь.
Это просто ветер.
Я пошла дальше. А потом замерла, не веря своим глазам: в нескольких метрах впереди на солнце поблескивал металл. Подобравшись ближе, уже не обращая внимания на цепляющиеся ветки, я с замиранием сердца увидела его. Точно такой же люк, как и за коттеджем.
Скрытый опавшими листьями и ветками, он явно простоял закрытым какое-то время – может, неделю, а может, и месяц, сложно было сказать. Нагнувшись, с колотящимся сердцем я очистила крышку люка. В голове промелькнул с десяток бредовых сценариев: Беатрис, живая, сидит внизу, прикованная к нижней ступени. Или там лежит ее полуразложившееся тело, а обрывки голубого вечернего платья еще цепляются за остатки плоти.
Прекрати, велела себе я. Возможно, это просто обвалившийся проход, как и тот, что я уже видела.
Ухватившись за ржавое кольцо, я потянула люк на себя, и, к моему изумлению, крышка поддалась легко. Открыв ее нараспашку, я присела у края и с опаской заглянула в темноту.