Да мне пофиг, что она нелегальная! Таких козлов, которые оставляют подобные комментарии, надо отслеживать и сажать за решетку.
– Ты предоставил эту инфу копам?
– Конечно. – В голосе парня сквозит разочарование. – На следующий же день после смерти Фрейи. Только они недалеко продвинулись в своем расследовании. Хотя исключили из списка подозреваемых Лиама Уолша. Он встречался с преподавателем из своего колледжа в Эвансвилле, когда была убита Фрейя. Но дальше этого дело, похоже, у них не пошло. Вот почему я теперь все проверяю сам… и видеозаписи с камеры на мосту, и электронную переписку сестры, и соцсети, этот… мусор, – тычет пальцем в экран Доминик, и я понимаю, почему он так раздосадован.
– Ты ничего не нашел?
– Увы, – признает парень. – Но вдруг у тебя получится? Я так надеюсь… Может, ты почитаешь это, заметишь что-то? Логины, какие-нибудь слова или фразы, по которым ты сможешь опознать… какого-нибудь ученика из школы?
И с чего это Доминик решил, что мне в кайф опознавать троллей? Я уже готова задать ему этот вопрос, но тут вспоминаю: он же всего год живет в Бурден-Фоллзе! А у меня почему-то сложилось впечатление, что близнецы Миллеры всегда здесь жили.
Я начинаю читать комментарии, с трудом преодолевая физическое отвращение, которое большинство из них у меня вызывают. Доминик терпеливо ждет, пока я изучаю их стиль, обороты, суть оскорблений, ищу, пока кто-нибудь из пользователей не выдаст себя: «Ага! Это я – тот убийца!» Но ничего не нахожу. Это всё случайные непристойные комментарии случайных озабоченных людишек в адрес шестнадцатилетней девушки. И никто из них не упоминает Форда.
– Извини, – говорю я наконец Доминику. – но неужели ты действительно думаешь, что это сделал незнакомец из интернета? Я допускаю, что какой-нибудь урод мог выследить Фрейю, но об участии в съемках Форда она объявила совсем недавно. Как этот сталкер мог за такой короткий срок найти Форда? И главное, зачем?
Доминик со вздохом прикрывает глаза:
– Да я все это понимаю. Просто хотел внушить себе, что делаю что-то полезное. Но любая ниточка, за которую я начинаю тянуть, приводит в никуда.
Я кладу свою руку на ладонь парня. Доминик вскидывает на меня взгляд, его зеленые глаза полны страдания.
– Но может оказаться полезным то, что сказал мне Форд.
Я рассказываю Доминику о последнем сообщении, которое прислал мне Форд, – о том, в котором он утверждает, будто заметил что-то важное на видео, снятом Фрейей в его спальне. Доминик молча включает видео, и мы просматриваем его. Точнее, Доминик просматривает. А я не могу. Видеть Фрейю на экране после всех этих ужасных комментов мне просто невыносимо. И пока идет видео, я смотрю на лицо Доминика. Его губы сжимаются при появлении на экране сестры – как будто он силится не заплакать.
– Эй! – При звуке игривого окрика Форда у меня к горлу подкатывает ком.
Я забыла, что он появляется в самом конце видео, перед тем как Фрейя подмигивает в камеру и прерывает стрим. И Форд, и Фрейя теперь мертвы… Стоп! Форд заметил что-то в этом видео – и теперь он мертв! Мое тело сковывает ледяной страх.
Доминик все еще изучает видео.
– Ты что-нибудь заметил? – шепчу я, спросить в полный голос у меня не получается.
Доминик качает головой.
– Поставь с начала, – говорю я, заставляя глаза посмотреть на экран.