Снова медленно «Малая медведица» двинулась. Только теперь из второго шприца клей выдавливаем, видно – в воздухе и правда лента повисает, только с неровными краями. Зонд плавно опускается вниз, лента соединение накрывает, ждём секунд двадцать.

– Застыла и прилипла уже, наверное… Отрывай!

Сенька джойстиками работает, зонд приподнимается над панелью, лента отрывается. Готово. Глядим все в камеру – а, между прочим, не так уж и коряво получилось. Я думал, будет хуже. Протянули мы точно так же, не торопясь, вторую токопроводящую линию… Вот уже тянем третью… Неужели получится?

– Так, ребята, я в рубку! – капитан вдруг говорит. – Если всё хорошо и система отвечает, я её тут же перезапущу и люк в приборно-агрегатный разблокирую.

И уплыл по коридору. Сенька последний провод на контакт прилепил, заизолировал, затем зонд чуть кверху отводит:

– Всё, готово…

Борис Матвеевич довольно кивает:

– Тогда я к себе. Если всё в порядке, то как только капитан люк откроет, я сразу же начну нормальное соединение налаживать. А то клей-клей, хоть и токопроводящий, а всё равно не вызывает у меня такая хлипкая конструкция доверия. Размазня. Куда такое годится?

Возле экрана ждать остались только я, Сенька, дядя Толя и космонавигатор. Сидим, не дышим, ждём. Вдруг лампы во всему грузовому отсеку ярко загорелись, слышно, компьютеры запищали, включаются. На экране планшета в камере вдруг всё задёргалось, и видим – Чемодан нам с той стороны в камеру большой палец вверх показывает. Отсоединили мы планшет. Сенька у стенки с пультом сидит в руках, уставший ужасно, видно сразу. А мне ну просто очень есть захотелось почему-то.

Андрей Львович заторопился вдруг:

– Так, ребята, я в комнату связи. Надо передать, что всё у нас в порядке – и на Венеру, и на Землю.

А я вспомнил сразу про маму с папой, и что как они, наверное, переживают, что у нас была авария и связи не было совсем. И говорю быстро:

– Андрей Львович, я с Вами, можно?

– Догоняй! – навигатор кричит мне из коридора. Я оттолкнулся от стенки и как можно быстрее поплыл в сторону люка.

В отсеке связи светло, экран горит, на экране видно – довольно много народу на той стороне собралось. И мама, и папа тоже. И лица у всех тревожные, сосредоточенные. А Андрей Львович когда в камере появился вместе со мной, по комнате как ветерок будто пробежал, и все сразу расслабились.

– Венера, я «Большая медведица 8»! Докладываю: во время корректировки орбиты произошла нештатная ситуация. В приборно-агрегатном отсеке были серьёзно повреждены токопроводящие кабели. Благодаря умелым действиям экипажа неисправность была устранена. Всё в порядке. Продолжаем полёт.

Тогда все захлопали. А я помахал рукой в камеру и закричал:

– Пап! Мам! С нами всё хорошо, и с Сенькой тоже!

– Если с Сеней всё в порядке, тогда где он? – это отец спрашивает.

– Да он всё ещё у воздуховода сидит, – отвечаю, – он ремонтным зондом управлял, устал очень… А я – добавляю гордо – придумал, как контакты соединить!