– Надо его как-нибудь назвать! – вдруг сказал я. – Раз наш корабль называется «Большая медведица», тогда пускай зонд называется «Малая медведица», хорошо?

– Отчего же нет? – говорит капитан. – Пускай.

– Мда… Такой шайтан-балалайки я в самом страшном сне себе представить не мог… – протянул Чемодан задумчиво и потёр себе подбородок. – И, что самое удивительное, ни на Земле, ни на Венере она сработать бы не смогла – двигатели маломощные, они бы даже вес проводов не вытянули. А в невесомости – пожалуйста, работает!

– Значит, бывает и от невесомости польза! – сказал я солидно.

– Ну что, кто из вас, ребята, лучше с таким пультом управляется? Кого назначим командиром «Малой медведицы»? Сеню или Рому? – астроноавигатор спрашивает.

Мне сперва немного обидно стало, даже кольнуло что-то. А потом я понял, что не то сейчас время, чтобы спорить.

– Сеню, конечно! – со значением так отвечаю. – Он знаете, как здорово вертолётом там, на станции, управлял?

– Ну тогда, Арсений, твоя настала очередь! – Анатолий Сергеевич положил руку Сеньке на плечо. Тот кивнул:

– Да, пап. Я справлюсь, ты не переживай.

Аккуратно, друг за дружкой, засветив фонарики, мы неторопливо отправились в грузовой отсек. Сенька – впереди всех, в руках бережно наш зонд держит, за ним – бортинженер, у него пульт и катушка с кабелем. За ними я и все остальные. Отсек грузовой огромный, поди сразу вспомни, где эта злосчастная дырка? Мы с Сенькой смотрим по сторонам растерянно…

– Тридцать седьмой воздуховод, это нам вперёд, налево и вниз! – Борис Матвеевич говорит. – Уж что-что, а свою территорию в корабле я хорошо знаю…

Добрались – точно, вот оно, то самое отверстие, из которого я голову вчера едва вытащил.

– Мда, солидная норка! – капитан Косолапов говорит. – Не игрушка у мальчишек, так что другое запросто провалиться могло… А всё по Вашему недосмотру, товарищ бортинженер! Так и хочется строгий выговор Вам влепить в личное дело, но обожду. Посмотрим сперва, как эта чудо-конструкция сработает…

Разместились мы вокруг так, чтобы друг другу не мешать, зонд аккуратно внутрь воздуховода заправили, прицепили к стене планшет, на который изображение с камеры будет идти.

– Даю свет… – Сенька на кнопку нажимает. На экранчике картинка появилась – внутренности воздуховода, как будто длинный коридор. Друг мой джойстиками заработал, видно, что зонд наш вперёд двинулся.

– Ты, главное, Сеня, не торопись, чтобы кабель ни за что не зацепился случайно… – капитан шепчет.

Но Сенька и сам, гляжу, не торопится, медленно воздуховод обследует, фонариком как ощупывает, буквально сантиметр за сантиметром. Чемодан возле отверстия пристроился, осторожно кабель стравливает с катушки. Долго это дело продолжалось, минут двадцать. Наконец, что-то такое впереди видно стало.

– По идее, тут должна быть вторая заглушка фильтра, – Борис Матвеевич говорит. – только что-то не видно её…

Перед камерой зонда отверстие зияет, а за ним – чернота. Края отверстия неровные, будто измятые чем-то.

– Понятное дело, – кивает наш космонавигатор. – Когда двигатели включились, игрушка ребят здесь была, внутри трубы, разогналась, заглушку ударила и выбила наружу.