Забежав домой, быстро переоделся в спортивную форму, крикнул маячившей на кухне работнице, что вернется через час. Хотелось проветриться, сбросить с себя накопившуюся негативную энергию (не магическую – с ней он успешно справлялся), выплеснуть злость на турнике. Вдруг вспомнил, что неподалеку от «Ориента» открылся спортклуб, где можно найти хороший спарринг по контактному бою. Купцы расстарались и пробили через своего главного представителя в городской Думе Белоярова молодежную секцию, куда теперь шлявшиеся по городу подростки направились скидывать свою агрессию. Бокс, борьба, тренажеры, руссбой в облегченном варианте – неплохое местечко, в общем-то. С Тамарой решил просто: если настойчиво начнет искать с ним встреч, надо постепенно ограждать себя от назойливого влияния соседей. Пока не узнает, чья она дочь, контакты ограничить. Дел хватает и без этого. Надо еще к деду Фролу заскочить. За прошлый год только три раза к нему приезжал, почерпнул много интересного, но дело дальше не пошло. Непорядок. К выездным соревнованиям еще подготовиться не мешало бы. Мало ли что запасной. Вдруг ситуация изменится.

Выскочив на улицу, он рванул в сторону стадиона и в тот момент, когда пробегал мимо любителей семечек, до сих пор сидящих на скамейке, нацепил на них «маячки». Вздумают за ним тащиться – он будет знать об этом.

Интуиция не подвела. Они проводили взглядом Гришку, но как только он исчез за поворотом, вскочили и быстрым шагом направились следом. Гришка особо не торопился, значительно сбавил бег и, ухмыляясь, считал информацию с новых топтунов. Один, кстати, оказался из тех, кто пытался на острове раскопать дверь. Не зря, значит, цеплял на искателей сокровищ метки. Пригодилось. А что здесь удивительного? Албазин – город не слишком большой, весь уголовный мир знает друг друга, начиная от верхушки и заканчивая мелочью, сявками, исполняющими простенькие поручения. В идеале надо бы всех их пометить, создать вроде личной базы, как у полиции. В любой момент нужная информация перед глазами будет.

На стадионе он с удовольствием позанимался на турнике, чувствуя, как хрустят мышцы от нагрузки, каменеют бицепсы и трицепсы, а из головы выветриваются ненужные мысли. Сделав пять подходов по двадцать раз, он немного походил по мягкой дорожке, восстанавливая дыхание, а сам разглядывал топтунов. Они примостились на невысокой противоположной трибуне и лениво продолжили щелкать семечки. Вроде бы смотрели, как пацаны гоняют мяч, а сами зыркали в сторону Григория. Хорошо бы их мысли прочесть, но до таких виртуозных высот он еще не добрался. Не умел, к сожалению.

Присоединившись к пацанам, сыграл в футбол минут двадцать, даже гол забил, который после долгих споров решили отменить. В офсайд залез, видите ли. Хлюзды малолетние!

Уходил со стадиона, когда зажглись уличные фонари. Шел не спеша, поглядывая на блестящие витрины магазинов, которые еще не закрылись. Большинство работали допоздна, и это было правильно. Основной поток покупателей приходился на конец рабочего дня, то есть не раньше семи вечера. И выручка начиналась именно с этого часа. Остановившись возле часового магазина, принадлежавшего роду Жилиных, он с любопытством поглядел на новинки, ожидая, когда топтуны подтянутся. Они ведь так и продолжали идти следом за Григорием.

Ускорившись, волхв оторвался вскоре от своих преследователей, но дальше идти не стал, а свернул в темную арку, попавшуюся на пути. Дождавшись, когда парни в кепках проскочат мимо, он пристроился к ним вслед и с ухмылкой шел до тех пор, пока ярко освещенная улица не осталась позади. Сейчас по правую сторону тянулся решетчатый забор усадьбы какого-то богатого купца, а за ним сразу начинались дворы многоэтажек, уходивших от Второй Купеческой перпендикулярно к ней в северном направлении.

– Не меня ищете? – громко спросил в спину топтунов Григорий.

Такой неожиданной реакции он не ожидал, привыкший к тому, что уличная шпана отличается крепкой нервной системой. Один из них подпрыгнул чуть ли не на метр вверх и с шумом влип в забор. Второй действовал предсказуемо. В руке щелкнула «выкидуха».

– Бл… ты кто такой? – выдохнул вооруженный ножом парень.

– Давай сразу выясним, зачем вы меня пасете, – миролюбиво произнес Григорий, уже закрыв себя «сферой». Рисковать он не хотел. – Какого черта ваши кореша целыми днями возле моего дома торчат, ходят следом? Могу и полицию вызвать.

– У тебя здоровья навалом, зема? Ты вали дальше, а мы сами по себе.

– Как дела у Гнома, братан? – с ухмылкой спросил Григорий.

Раздался шумный выдох. Вовка-Валет (это был именно он) как-то странно взглянул на высокого худощавого парня. Может, сейчас ему навтыкать? Сделать пару порезов, чтобы кровушка потекла. Хотя… Он наверняка уже защиту поставил. С такими драться – себя не уважать. Трусы, крысы аристократические, прикрываются своей магией.

– Откуда Гнома знаешь?

– Вместе на горшке сидели в детстве, – пошутил Григорий. – Я тебе конкретно вопрос задал: на хрена вы пасете меня? Ко мне какие претензии?

– А ты что так забздел? – ухмыльнулся Вовка-Валет, щелчком приподняв козырек кепки свободной рукой. – Наверное, защиту поставил, да?

– Ты как еврей, вопросом на вопрос отвечаешь. Короче, передай своим дружкам или пахану: увижу еще раз возле своего дома ваших сявок – пожалеете. Будете следом ходить – ноги переломаю. Задрали уже.

Что-то было не так в поведении уличной шпаны. Обычно они сразу ищут причину, чтобы жертва была морально подавлена и готова на все условия. Хорошо, что Григорий был настороже. Валет уже поворачивался, как бы давая понять, что уходит, но его рука, в которой была зажата «выкидуха», стремительно полетела вперед. Еще немного – и лезвие располосовало бы левую щеку Гришки. Настолько стремительно все произошло. На отработанных рефлексах волхв выставил ладонь перед собой, и активная защита сработала на замедление движения. Пальцы перехватывают кисть противника, вторая рука в противоходе бьет под локоть, что-то хрустит, и Валет с криком оседает на землю. Дальше следует мощный удар ногой в пах прыгнувшему на него напарнику Валета. Тот снова отлетает к забору, хекает, выпуская воздух из груди, – приложился неслабо, – и мгновенно получает тычок в горло. Оставив корчившихся от боли топтунов, Григорий перешагнул через них и спокойно направился домой. Никаких угрызений совести. Ему просто надоело, что возле него всегда кто-то постоянно крутится, чего-то хочет. Ярость, скрутившаяся в огненный ком, затаилась чуть выше солнечного сплетения, и потребовалось немало сил, чтобы сбросить энергию в пустоту Нави.

«Пусть приходят, – мрачно подумал Григорий, шагая по затихающим улицам. – Всех сломаю. Устрою в этом городе филиал преисподней. Тайны, вражда, чьи-то желания – все побоку. Надоело быть куклой, которой играют, а она ведь понимает, что от нее требуют».