– Так… Началось, – пробормотала Мэллори. Как он ненавидел эту фразу.

Чарльз подошел к пробковой стене и уставился на сотни приколотых бумажек.

– Рикер закончил примерно час назад. Не думаю, что он уже лег спать.

– Отлично, – ответила Мэллори. – Он у меня на крючке.

Еще вчера Чарльз готов был на руках ходить, только бы она улыбнулась, но сегодня утром он хотел только одного: чтобы Мэллори прекратила эту сумасшедшую игру. Он поплелся за ней, пытаясь достучаться до ее совести.

– Знаешь, это совсем не разумно, – мягко произнес он. – Психопат подстрелил Рикера, а теперь ты наводишь его на след серийного убийцы, очередного сумасшедшего.

– В этом вся прелесть. Опять понабрали в присяжные идиотов, – Мэллори отступила назад, чтобы охватить взглядом всю стену. – Это дело как раз напоминает то, которое и сломило Рикера.

Дела действительно были похожи: то же обвинение, тот же вердикт присяжных. Если бы несовершеннолетнего убийцу признали виновным, что казалось очевидным при таком количестве доказательств, то главному свидетелю обвинения, Рикеру, не устроили бы засаду в его собственном доме. И теперь к такому же абсурдному приговору пришли другие присяжные на процессе по обвинению Иэна Зэкери, и закончилось это так же плачевно, только на этот раз массовыми убийствами.

– Однако, – возразил Чарльз, – этот убийца намного опытнее и опаснее, чем мальчишка, стрелявший в Рикера, – в его памяти всплыла фотография с места убийства агента ФБР – еще одна параллель, ведь на счету Косаря также имелось убийство сотрудника правоохранительных органов – очень странное отступление от общей схемы убийств присяжных. – А что если этот маньяк решит, что Рикер тоже в игре? Ты подумала об этом? – даже не глядя на Мэллори, Чарльз чувствовал на себе ее взгляд. Наверное, в этот момент она жалела, что рассказала ему о своих планах.

– У тебя есть другой план, как поставить его на ноги? – Мэллори уперла руку в бок, это выглядело, как предупреждение.

– Нет, – к сожалению, у него не было никакого плана. И хотя одна из его диссертаций посвящалась психологии, он применял свои знания, только оценивая стабильность состояния своих одаренных клиентов и определяя для них подходящую сферу деятельности. У Чарльза никогда не было собственных пациентов, он и не думал о такого рода практике. А Мэллори, не имея подобных навыков, применяла шоковую терапию, чтобы поставить на ноги человека, еще не отошедшего от предыдущего шока. Чарльз в ужасе смотрел на сотни бумажек, приколотых к стене. – Ты сказала, что хотела знакомить его с делом постепенно. – То есть она собиралась давать ему лекарство (информацию об убийствах) по чайной ложке, вот что она задумала. – Но это слишком!

– Ты прав, – ответила Мэллори. – Но откуда мне было знать, что у доктора Аполло столько информации, я обнаружила это, только когда мы уже были в ее номере. В любом случае, какая разница? Сможет ли Рикер, опираясь на ее бумажки, выстроить полную картину?

– Очевидно, он знает про агента Кида. Но в какой роли доктор Аполло выступает в этой игре, ему пока неизвестно.

– А сама она не спешит ему рассказывать, – Мэллори села за компьютер.

Чарльз наблюдал за тем, как она загрузила фотографии из фотокамеры. На экране монитора появилось множество новых изображений, все – фотографии Джоанны Аполло. Иногда Чарльз спрашивал себя, зачем Мэллори столько снимков этой женщины. На большинстве из них длинные темные волосы закрывали спину Джоанны, так что лишь легкий наклон ее туловища говорил о дефекте спины. Чарльзу больше всего нравился снимок крупным планом, на котором было хорошо видно ее лицо. Теплый взгляд карих глаз завораживал. Недавняя фотография запечатлела Джоанну в полный рост: ветер разметал волосы, и на спине четко вырисовывался горб. Что-то подсказывало Чарльзу, что это будет последним снимком доктора Аполло, сделанным Мэллори. Наконец-то ей удалось поймать момент, когда уязвимость Джоанны больше всего бросалась в глаза. Неожиданно Чарльзу захотелось защитить эту женщину, с которой ему еще предстояло познакомиться.

– Тебе она не нравится, я прав, Мэллори? Пожалуйста, только не говори, что она подозреваемая.

– Только с мертвых игроков можно снять подозрение.

– Ты мне никогда не рассказывала, как ты сама втянулась в игру? Когда ты впервые…

– Когда встретила горбунью у Рикера, – ответила Мэллори. – Я проверила ее, но уж очень все было чисто, подозрительно чисто. Такое обычно бывает у тех, кто проходит по программе защиты свидетелей, – взгляд Мэллори стал стеклянным, на секунду Чарльзу показалось, что она немного расстроена. Мэллори поднялась и снова подошла к пробковой стене – на одной из бумажек Мэллори заметила убористый почерк Рикера.

– Вино Джо, – прочитала она вслух. – Это еще что? – тщательно изучив другие записи, она не нашла никакого объяснения. – Чертов Рикер. Все время что-то от меня скрывает.