— Спасибо, — она мягко улыбнулась, и я поплыл.

Дана действовала на меня как гипноз. В ее карие глаза я мог смотреть вечно. А еще мне понравилось смотреть на то, как она кормит сына, ласково нашептывая ему слова о безграничной любви.

Через полчаса мы вместе накупали Марка. Я помог Дане насухо его обтереть и она запеленала его потуже, чтобы ночью он не будил себя маленькими ладошками, невольно дотрагиваясь до личика.

За заботой о Марке я забыл про наши трения. Немного поразмыслив, я вспомнил, что не собирался давить на Богдану ни в коем случае. В конце концов, я не был Давидом. И как врач понимал, что давлением ничего не добился бы. Дану нужно было просто любить и набраться терпения. И когда-нибудь она должна была ответить взаимностью. Она и сейчас отвечала, но делала это опасливо. Но я так многого добился, что было бы глупо все в одночасье разрушить.

Когда Марк уснул, безмолвно ушел к себе в комнату, чтобы переодеться. Снять костюм еще не успел и сейчас чувствовал, как плотная ткань рубашки поджимает в груди. По плану был еще ужин, который так и остался нетронутым. И я хотел сам его разогреть и накрыть на стол, в надежде, что Дана не откажет мне в столь поздней трапезе.

Однако планам не суждено было сбыться…

Дверь моей комнаты, тихо скрипнув отворилась, в тот момент, когда я уже сменил брюки на спортивные трико, и как раз надевал футболку вместо рубашки.

Дана осторожно вошла и тихо прикрыла за собой дверь. Навалилась на нее спиной и посмотрела на меня, как-то задумчиво.

Я громко сглотнул. Говорить вдруг стало тяжело. Атмосфера между нами стала вдруг осязаемой. Словно воздух в комнате стал горячим и плотным.

Я замер. Каждая мышца в теле стала каменной от напряжения. Мне хотелось подойти к девушке, но ее уверенный взгляд приказывал мне этого не делать. Дана коснулась своей бретельки на майке и та упала с ее плеча. Я с шумом втянул воздух.

Она взялась за край майки и потянув кверху, сняла ее через голову. Вскинула руку и стянула резинку с волос, собранных в высокий хвост. Те рассыпались густыми прядями, укутав плечи и прикрыв кружево белья.

Сжав зубы, я все еще заставлял себя устоять на месте, хоть соблазн стиснуть Дану в объятиях был слишком велик.

— Дана… — хрипло прошептал, но не мог подобрать слов.

— Ты прав, Герман. Мне не нужно никуда бежать, — наконец заговорила она. — И уж точно не от тебя.

Изящными ладошками провела по животику, который совершенно не выдавал ее недавних родов. Пальцами прошлась над резинкой домашних, укороченных шортиков. А после неторопливо их приспустила. Тонкая ткань заскользила по бедрам и бесшумно упала под стройные девичьи ноги.

Передо мной стояла самая прекрасная и желанная женщина. От созерцания которой кровь сгущалась и медленно разносила по венам удовольствие.

Богдана потянулась к выключателю на стене и свет тут же погас, укутывая нас во мраке. А потом я увидел ее стройный силуэт совсем близко и протянув руки, прижал девушку к себе. Нетерпеливо впился в губы, потому что терпеть было невыносимо.

Жар тела, льнущего ко мне. Ласка рук, скользящих под моей футболкой. И неповторимый вкус поцелуев.

Еще никогда в жизни я не желал чего-то так сильно, как хотел Богдану. Хотел быть только с ней и только для нее.

Чувствовал, как мое сердце билось в такт с ее, а тело раскрывалось мне навстречу. Наслаждался каждым прикосновением.