Настоящая Иванна всегда была рядом.

– Когда графин вернули, кикимора потеряла власть над коргорушей, – пояснила великая тетя. – Теперь девочка была вольна идти дальше туда, куда уходят все остальные, закончив свой земной путь.

– Заложный покойник, – вспомнила Дара слова Майи: вот уж не предполагала, что байки младшей сестры окажутся такими полезными. – Душа, чья жизнь трагически оборвалась, но она продолжает бродить нечистью по земле свой отпущенный срок.

– Но срок службы коргоруши определялся обещанием. Когда сосуд вернулся домой, обещание было выполнено. Наступила ее последняя ночь. Но кикиморе, видно, понравилось иметь помощницу, и она не собиралась ее лишаться, – предположила великая тетя. – Над Иванной власти кикимора уже не имела и решила превратить в коргорушу тебя.

– Да, Ива-кикимора обмолвилась, что обряды работают по обе стороны, – сказала Дара. – Кажется, человек для нечисти в их пространстве является тоже типа нечистью. Кикимора привела меня в Мологу, угостила мороженым и дала платок. Какой же я была все-таки глупой и как легко повелась!

Доверилась, но оказалась обманутой. А надо было просто, как всегда, держаться от людей подальше. Быть одной в своем аквариуме. В одиночестве удобно и безопасно. Но вслух Дара ничего не сказала, ведь великая тетя все равно начнет возражать.

Александра Константиновна по нахмуренному лицу внучатой племянницы догадалась, что ее гложет.

– Думаю, кикиморы могут воровать не только внешность, но и память, – стала размышлять великая тетя вслух. – Кикиморы, как и кошки, привязываются к месту, а не к людям. Переезд дома для этого существа тоже оказался трагедией. Домам не свойственно переезжать из города в город. Кикимора так и не смогла попрощаться с Мологой и поэтому возвращается время от времени обратно.

– Думаю, ты права, – кивнула Дара.

Она запустила пальцы в рыжий мех лежащей рядом Чеви, и ее мысли снова вернулись к коргоруше.

– Сначала ведь Ру… Ива… В общем, эта кошка не собиралась меня спасать, – поделилась Дара. – Но потом все-таки помогла.

Дара вспомнила розовую дымку, поднимающуюся от ее ладони.

– Зов крови?

– Сначала, видимо, не признала в тебе родственницу, – задумчиво проговорила великая тетя и вдруг нежно провела ладонью по светлым невесомым завиткам волос Яны.

Наверное, у маленького Костика были такие же.

– Как бы нам ни хотелось думать, что Ива была исключительно доброй девочкой, но сердце ее в облике коргоруши могло зачерстветь, – предположила великая тетя. – Или она решила, что это достойная кара для потомка Катерины – тоже послужить кикиморе. Коргоруша, в отличие от кикиморы, привязана к дому физически. Она не может оставить его, уйти далеко, пока дом существует. Поэтому Ру-Иванна не могла сама найти графин, ведь он находился в Ярославле.

Дара невольно глянула на желтый «скворечник» дачи, где сейчас, после волнительной ночи, отдыхали родня и Олеся.

– Только спасти вторую коргорушу было бы, наверное, сложнее, – предположила Дара. – Сколько нужно времени, чтобы дом полностью развалился, исчез? Да и не факт, что кикимора отпустила бы коргорушу после разрушения дома. Получается, я спасла Олесю?

– А Олеся спасла Иванну.

– А Иванна спасла меня, – кивнула Дара.