— Он говорит тебе «мама» и хочет на ручки! — простонал я, пока она перехватывала меч.
— Уничтожь его! — моя девочка отвернулась, скорбно прикрыв глаза. — Я специально сделала запасного, на случай, если какой-нибудь упадет и сломается!
Воинственное чудовище продвигалось к нам явно с целью прикончить все живое вокруг. Оно пыталось укусить за ногу, допрыгнуть до шеи, но … рот был не предусмотрен изначально, а лапы разной длины не позволяли ему даже нормально передвигаться, поэтому чудовище заваливалось на один бок.
— Любимая, — я сдерживался, как мог, глядя на потуги ежика уничтожить своего создателя. И, судя по тому, что одна лапа волочилась по полу, а косые ассиметричные глаза, смотрели на нас с презрением, я его … не могу сказать, что всецело поддерживаю, но … в чем-то понимаю!
— Молчи!!! — возмущалась моя девочка, постанывая и глядя на свое «чудовище». — Сделай же что-нибудь!
Она уже спала, спрятавшись на моей груди, а я лежал и с улыбкой слушал, как в ящике ее стола скребется самый несчастный ежик на свете.
Не успела я потянуться и зевнуть, как мою дверь решили выбить сразу десяток ног, при этом деликатно интересуясь: «А можно войти?».
— Родители идут сюда! С войсками! Они хотят забрать нас! — кричали наперебой принцы, заваливаясь в мою спальню. На столе лежала свежая груда писем, а принцы размахивали своими конвертами. Я схватила первое попавшееся и прочитала вслух: «Мало того, что на территории нашего королевства вы объявлены государственной преступницей, так еще и похитили, удерживаете силой наследника нашего престола!». Я посмотрела под окно, но батареи и наручников не увидела. Погодите, погодите! Еще немного похолодает, и я с удовольствием прикую себя к источнику централизованного отопления! Мой взгляд упал на принцев, в надежде увидеть того самого, несчастного узника моей совести! Не переживайте, дорогие родители, совесть у меня маленькая, все не поместятся! «Вы морите его голодом». Я принюхалась, пытаясь понять, от кого конкретно пахнет голодом. «Околдовали!!!». Я внимательно посмотрела на заколдованных, пытаясь понять, считается ли «Контузия» заклинанием?
— Мы просто написали, что приехать не сможем! — наперебой начали принцы, глядя, как я разворачиваю письмо за письмом. Альянс Ежиков уже марширует сюда, сопя от негодования. — И на каникулы не хотим! Что мы учимся!
«Письмо, которое мы получили от нашего сына — писал не наш сын! Хотя почерк его! Отвечайте! Где наш мальчик?» — читала я следующее послание, нервно поглядывая в окно.
— Мы не поедем домой! Мы не хотим, чтобы кто-то из родных погиб! — доказывали мне принцы, тыча в лицо бумажками. — Я написал про проклятие и про портреты, но они…
Ну да, я уже вижу: «Нельзя было отправлять наследного принца в эту ужасную Академию! Он сошел с ума!». А где-то дружно маршируют Ежики и их оппоненты, встав под знамена родительского комитета и заставляя меня тревожно всматриваться в туман.
— Разберемся, — я сморщилась, потерла виски, краем глаза поглядывая в окно. — Марш на урок! Итак, что мы имеем? Мы имеем неприятности!
«Не мы их, а они нас!», — проступило на стене, заставляя меня невольно согласиться.
Я стояла и смотрела в окно, тревожно вглядываясь в очертания гор. Где-то дружно в сторону Академии марширует родительское собрание. И, судя по эмоциональным оттенкам писем, явно не с целью сдать на ремонт. Ожидали взятку, а получили по голове. Отличная альтернатива.
Думаю, что если им все объяснить, то вопрос решится очень быстро. Достаточно с ним просто поговорить, обрисовать в красках ситуацию, сказать, что «этого я так не оставлю!», и все решится мирным путем! Я понимаю, что они волнуются, переживают. Они же родители… Их тоже с одной стороны можно понять!
Я положила руку на холодное стекло, ловя себя на мысли, что судьба, словно, пытается подвести меня к чему-то. Она и раньше подводила меня, и не раз… Причем, в самый ответственный момент. Мои пальцы скользнули по стеклу, а колени начали прогибаться. Как же я благодарна любимому за то, что он ничего мне не говорит, ничего не рассказывает. Иначе бы моя совесть сожрала меня заживо, оставив на десерт малодушие и трусость! Как говорила моя бабушка: «Не боятся только идиоты, не сомневаются только дураки!».
Неожиданно мне на плечо легла рука, заставив вздрогнуть. Я обернулась и …
— Ты меня любишь? — спросила я в лоб, прикидывая пути возможного отступления. Призрак молчал.
— Помогите… — заорала я, бросаясь к столу, но меня тут же поймали за руку.