— Помогите ей! — задыхался Юстиниан, глядя на нас заплаканными глазами, но Винсент лишь покачал головой, а Шарман закусила губу. — Нэтта… Нэтта… Она ведь будет жить? Будет? … Ей можно помочь! Ей ведь можно помочь?

Но все молчали.

— Ректорша… — прошептала девушка, заметив меня и протянув мне руку. — Ректорша…

Я присела на колени рядом, чувствуя, как окровавленная рука ложится поверх моей руки.

— Верь любимому, как верила я… Я была там… Их двое… Два одинаковых… Только камзолы разные… — шептала Нэтта, а по ее подбородку текла кровь. — Берегитесь тех, кто молчит… Они ходят по замку… Портреты… Это … портреты…

Ее рука потянулась за какой-то цепочкой и распахнутым медальоном, заляпанным кровью. С медальона на меня смотрел мужественный король, обнажив меч, и королева с кинжалом в руках.

— Верь ему, но не своим…

Договорить она не успела, а ее рука упала в кровь.

— Я люблю тебя! — зарыдал Юстиниан, прижимая девочку к себе. — Люблю! Слышишь! Люблю! Нэтточка! Нэ…

Мое сердце оборвалось, а я отвернулась, чтобы не смотреть. Смотреть на такое просто невыносимо. «Нэтта!», — звал надрывный и севший голос. «Она… Она умерла?». Ему никто не ответил.

Я покачнулась, чувствуя приступ дурноты. В ушах все еще звенел вопрос, на который я не в силах была ответить. Скажите ему, кто-нибудь! Просто скажите! Просто я не могу… Я чувствовала руку, которая поддерживает меня, обнимая, чувствовала щекой камзол. А сердце плакало, смеялось, кричало и разрывалось: «Я верило! Я знало! Я пыталось до тебя достучаться!».

— Унесите девочку, — услышала я хриплый голос, пока мою голову прижимали так, чтобы я ничего не видела.

— Не-е-ет! — истерично заорал Юстиниан. — Нет! Не надо! Я … Я ее не отдам!

Но за спиной послышалась возня, а я чувствовала, как рука закрывала мне глаза.

— Не-е-ет! — крик превратился в вой.

— Чего разнылся? Она умерла! — послышался насмешливый и усталый голос Лючио. — Сам виноват! Нечего сопли на кулак мотать! Как бы не обесценивалась местная валюта, но ей далеко до королевского слова!

— Я… Я… — рыдал Юстиниан, пока кто-то шептал ему: «Пойдем!», но он кричал и требовал не трогать его.

— Вот вам, пожалуй, и урок! — усмехнулся голос Ардена. — Перед тем, как раздавать направо и налево королевские…

— Не надо! Молчите! Ничего не говорите! — выл Юстиниан, пока его пытались успокоить. — Уйдите! Не трогайте меня! Нэтта!

Заслышав странный шум, я отпрянула от груди любимого, который не давал возможности повернуться и посмотреть, что происходит. Юстиниан вскочил на ноги и топтал медальон, задыхаясь от рыданий.