Она была зажата между ними, когда они тянули ее вверх и вниз, растягивая ее тело до боли. Вскоре к ним присоединились еще двое, которые схватили ее за оставшиеся конечности.
Ее легкие горели, грудь болела, и она чувствовала, как под глазами нарастает давление.
Но затем один из мертвых отпустил, чтобы напасть на другого, и вскоре за ним последовали остальные. Персефона воспользовалась шансом и поплыла так быстро, как только могла. Она была слаба и устала, но видела, как странное небо Аида освещает поверхность реки наверху, свобода и воздух, которые оно обещало, вдохновляли ее.
Она вынырнула на поверхность как раз в тот момент, когда один из мертвецов догнал ее. Что-то острое впилось ей в плечо и снова утащило ее под воду. На этот раз она была спасена, когда кто-то с берега реки успел схватить ее за запястье. Ее тащили из воды, мертвое существо резко отцепилось. Крик пронзил ее, она не могла вздохнуть.
Она почувствовала под собой твердую почву, и музыкальный голос приказал ей дышать.
Она не могла — это было сочетание боли и усталости. Затем она почувствовала, как чей-то рот прижался к ее губам, когда воздух вошел в ее легкие. Она перевернулась и закашляла, когда вода пролилась на траву. Закончив, она в изнеможении перевернулась на спину.
Над ней нависло лицо. Он был красив и напоминал ей солнечный свет. У него были золотистые кудри и бронзовая кожа.
Но больше всего ей нравились его глаза. Они были золотыми и любопытными.
— Ты бог, — удивленно сказала она.
Он улыбнулся, показав ямочки по обе стороны лица. — Так и есть.
— Ты не Аид, — сказала она, смутившись.
— Нет, — он выглядел удивленным. — Я Гермес.
— А, — сказала она и снова опустила голову.
— А?
— Да, а.
Он усмехнулся.
— Значит, ты слышала обо мне?
Она закатила глаза. — Бог Хитрости и Воровства.
— Прошу прощения, ты забыла о торговле, коммерции, купечестве, дорожном спорте, путешествии, спортсменах, геральдике…