— А ну в телегу полезай, и не встревай в мужской разговор! — прицыкнул на нее старик.

Та недовольно зыркнула на деда, утерла слезы, но послушалась.

— За женой молодой глаз да глаз нужен, да? — заулыбался Клыкастый.

— А за невесткой — и того пуще, — вздохнул старик. — Сына моего баба, и детишки его… Из Геммы едем.

— Пахнет от вас, как от пожара, — заметил Рик.

— Из пожара и едем, — обреченно махнул рукой старик. — Там в городе такое творится… Еле ноги унесли.

Друзья переглянулись.

— А че случилось-то? А то нам как раз туда и надо, — сказал Клыкастый.

— Ой, беда там!.. — воскликнула вновь женщина, но старик грубо оборвал ее.

— Рот, сказал, прикрой!

Та обиженно умолкла, а старик страшным шепотом ответил:

— Войска бунтуют. Сначала вся императорская гвардия друг с другом передралась, а потом отряды из приграничных ставок с Шадром, говорят, заявились…

Клыкастый кашлянул, покосился на друзей. Бруно задумчиво прикусил губу. Лицо Рика застыло, словно не определившись, какое выражение ему принять.

— … Думали, теперь тихо станет — а они как давай императора требовать!.. — продолжал тем временем свой рассказ старик, и, оглядевшись, словно кто-то в поле мог его подслушивать, еще тише пробормотал. — Сам слышал, как «На кол его!» кричали — вот так то. А сам барон Дельсола изволил на площади сказать, что весь Игнис давно мечтает увидеть, какого цвета императорские кишки… В страшное время живем, очень страшное…

Лицо Рика посветлело, в глазах вспыхнул недобрый огонек. Потом он нахмурился, но на губах все равно осталась зловещая тень улыбки.

— Прямо так и сказал?.. — медленно, со вкусом катая слова на языке, переспросил он.

— Он еще много чего сказал, что и повторять грешно, — пробормотал старик. — Ведь не о разбойнике каком, прости меня свет, а о Самом!.. Эх, не надобно вам в Гемму, как пить дать — не надобно. Никому щас туда дороги не пожелаю. Все из города бегут, кто куда, иные прям детишек похватали и в чем были ушли.

— Что ж, ясно, — хлопнул его тяжелой рукой по плечу Клыкастый, — дед аж присел под его ладонью. И бородач вскочил в седло. Махнув людям рукой на прощанье, Рик тронул коня.

Как только они немного отъехали от беглецов, Клыкастый, раздув щеки, как мехи, шумно выдохнул.

— Чудеса-то какие творятся! — с чувством воскликнул он.