Шеф чему — то кивнул и затем бросил не в бровь, а в глаз:

— Пиши заявление на перенос отпуска по семейным. С понедельника. У курирующего я все улажу. Две недели. И даже не думай спорить.

Отпуск? Незапланированный? Что за черт?!

— А вопросы принимаются? — приподняла я бровь.

— Если по теме и конструктивные — да, — дал позволение мужчина.

— В связи с чем это вас вдруг осенило? — не упустила случая я.

— Ты устала, — озвучил самый банальный вариант Олежка.

— А если серьезно? — я склонила голову, не поверив ни единому слову.

— Не нравится мне происходящая нездоровая фигня, Лейка, — покачал головой шеф. — Вот я и хочу, чтобы ты на время из — под удара ушла.

— Что? — нахмурилась я. — Вы о чем?

— Меня напрягают темные дела в организации. Ты знала, что новый кадровик как личность начал свое существование только пять лет назад? — подбросили мне пищу для размышлений.

— Преображенский? — на всякий случай уточнила я, прекрасно понимая, что наши задушевные разговоры с Лариской во вторник Олег прекрасно слышал. — Который сейчас рейды по области совершает?

— Он сегодня написал служебную о профнепригодности Залучной, — поделился новостями босс. Ох, ты ж! Олюшку, наверное, удар хватил: двадцать лет безотрывного труда, а тут какой — то тридцатилетний сосунок всю карьеру одним махом перечеркнул. — Об этом пока никто не знает, но Ольга Витальевна вчера звонила мне и плакалась. А у них в городе не так — то просто работу найти, когда у тебя возраст почти пенсионный. Несколько увольнений по области — тоже дело рук Преображенского. Те, с кем я разговаривал, повторяли, как один: робот. Этот человек общался с ними, словно был запрограммирован. Или ему свыше указали на тех, кого стоит вежливо подвинуть. Чудовищно исполнительный кадр оказался. Знаешь, что меня больше всего смутило? — Евгеньич от окна отошел и сел напротив, протягивая чистый лист бумаги и ручку. — А ты пиши, Лейка, пиши, я для твоего же блага стараюсь — не стоит тебе сейчас светиться. Так вот — все наши уволенные во вторник угадай, что почувствовали?

Я нервно сглотнула — вспомнила день икс и свою недолгую шизу.

— По глазам вижу понимание, — удовлетворенно отметил шеф. — И все они послушно обратились в больницу. Затем нагрянул Саша.

— Это уже триллер напоминает.

— Все уволенные потеряли память о том, что с ними делали в больнице, Лейквун, — полным именем босс обычно привлекал повышенное внимание. Я прислушалась. — Я не хочу, чтобы мои догадки подтвердились и на тебе тоже.

— Догадки? — не поняла я.

— Я пробил Александра Вячеславовича Преображенского по своим каналам. Никто не смог собрать о нем ни одного факта до его двадцатисемилетия.

Я знала, что до нас Олег Евгеньевич в серьезных госструктурах работал, а сейчас типа заслуженного отдыха себе устроил. Айтишник он был гениальный, так что я даже не пыталась думать, с чем именно могла быть связана его прошлая деятельность.