— Мне необходимо будет уехать на пару дней, — игнорируя реакции собственного тела, серьезно проговорил Саш. — И я хотел бы попросить тебя за это время не делать никаких резких движений и, по возможности, не встревать в неприятности.
— Какие, например? — недоуменно поинтересовалась я, отпивая сок и ставя стакан на место.
— Например — не конфликтовать с безопасником, — резонно заметил Суперменович. — Пусть он и наехал на тебя первым, подстрекала явно ты, — небольшое осуждение в глазах напротив я все же успела уловить.
— Ну да, признаю, — не стала спорить я. — Но у меня и причина ведь была: он над моей подругой издевался! — возмущение было настолько сильным, что я даже засопела.
Вместо того чтобы начать отчитывать меня, кадровик решил усыпить бдительность: одна его рука нырнула под полы рубашки, уверенно заползая мне в белье, так что пришлось неестественно выгнуться, закусив губу, от ощущения того, что пальцы Преображенского начинают творить внутри меня.
— Обещай, — тихо и с начавшими проскальзывать в голосе хриплыми нотками проговорил Саш. — За эти два дня ты не спровоцируешь с ним ни одной стычки. Хорошо, Лей? Договорились?
Вместе с последним словом он проник особенно глубоко, и согласие я скорее простонала, причем звук этот перехватили губы Преображенского, которые я с удовольствием принялась целовать, одновременно обхватывая его за шею.
— И последний вопрос, Лей.
Я раскрыла глаза, ощущая в голове туман после того, что недавно сделал со мной мужчина. По загоревшемуся голодному блеску я поняла, что на этот раз то, что скажет Саш, мне понравится.
— Как ты относишься к прощальному сексу?
Вместо ответа я искушающе улыбнулась, поворачиваясь так, чтобы оседлать мужчину, и потянулась к застежке его брюк. До чего же неутомимый мне попался любовник…
Домой меня доставили в двенадцатом часу. Мытье посуды я все же вверила в надежные руки Преображенского, чему он, надо сказать, не сильно сопротивлялся. Не знаю, как он, а я после работы и того, что мы с ним устроили на кухне, находилась в совершенном расслаблении, так что на самых последних силах помахала машине ручкой, поднялась на свой этаж и успела сполоснуться на ночь. Потом усталость накрыла меня, и до звона будильника глаза не открывались принципиально.
Как и обещал, на два следующих дня Преображенский пропал из поля зрения. Поговаривали, что случилась внезапная командировка в один из районов, но меня это не сильно волновало. Расспросы, учиняемые Наташкой, я неизменно забраковывала, поскольку только и делала, что отсыпалась любую свободную минуту. Да, знакомство с начальником отдела кадров, пожалуй, еще долго будет занимать уверенное первое место в списке моих достижений на поприще межполового общения. Впрочем, и об этом я вскоре забуду. Физиология ведь такая непредсказуемая вещь…
Май, кстати, понемногу подобрел. И, как оказалось, свидетелем второй встречи с Сашем уже не являлся. Мне не оставалось ничего другого, как сделать соответствующий вывод: в «Сиянии» его присутствие оказалось возможным благодаря наличию двух одновременно подавляющих факторов: Преображенского и алкоголя. Каким — то образом, накладываясь друг на друга, эти два минуса дали плюс, позволив Маю лицезреть наше близкое знакомство с Суперменычем в режиме реального времени. Меня, правда, терзали смутные сомнения по поводу того, почему именно на Преображенского сосед реагировал так однозначно…но после вечера на кухне хотелось задвинуть их куда подальше. Впрочем, все мои сомнения вскоре разрешились. И, надо сказать, ожидаемым образом.
Пятница с самого утра не задалась. Из — за резкого снижения температуры, случившегося благодаря прошедшему ночью дождю, пришлось вспомнить о джинсах и одеться теплее, чем обычно, так как водные приключения обещали и в течение дня. Из — за этого я припозднилась, доставая из шкафа легкий плащ и разглаживая его утюгом, и, хоть и бежала на остановку в удобных ботинках, на мой «зеленый» какой — то невменяемый, даже остановившись ради этого, прокричал:
— Куда идешь, дура, красный!
Хотелось развернуться и обозвать не самыми приятными словами, но я сдержалась и продолжила бег, тем более что в это время как раз мой троллейбус подходил. Затянутое облаками небо словно вторило печальному расположению духа. Сегодня ведь должен собирался вернуться из командировки Саш? Хотя почему это должно было заботить меня? Если только с тех позиций, чтобы отчитаться, что его предписания я выполнила со всей ответственностью. Хотя по нашей устной договоренности общаться более не имело смысла. Так что я продолжила грустить и дальше.
Когда подходила к работе, внимание привлекла странная троица, идущая со стоянки машин сотрудников к дверям нашей проходной. И если двух из них я безошибочно узнала — это были как раз вступившие из — за меня в противоречие Преображенский и Артур свет Валерьянович, то третьего, чуть ниже собеседников, поначалу было плохо видно. Я лишь отметила его темные брюки, удобные ботинки по погоде и белый пуловер с темными полосами на манжетах и поясе. Когда же Преображенский с безопасником, о чем — то оживленно споря, причем так, что мой невозмутимый бывший любовник аж сжимал кулаки, зашли в открытую дверь, их товарищ замешкался, повернув голову как раз в мою сторону. Этого хватило, чтобы испытать оцепенение, стремительно поднявшееся от кончиков пальцев к капиллярам на коже головы.
Русоволосый, с короткой стрижкой и достаточно крупным носом, которому были противопоставлены узкие губы, он спокойно взглянул на меня, не придавая особого значения встрече. Большие серо — зеленые глаза лишь на мгновение задержались на моем лице, чтобы потом скользнуть дальше. Мужчина развернулся и последовал за двумя товарищами. В этот раз, правда, каймы по краям радужки я не заметила.
«Диорн», — одновременно подумали мы с Маем. Сосед оказался прозорливее: