Наташка слушала и однозначно офигевала. Я по глазам видела намечающийся интерес, но дипломатично молчала. Если все и правда так, как говорил Денис, и им суждено по крайней мере встретиться, я точно не буду форсировать события. В кои — то веки понаблюдать за ухищрениями давнего друга — это моя святая обязанность!

Наташка уходила поздно вечером. На вопрос, почему воскресенье проходит без ненаглядного, махнула рукой и сказала, что он не отчитывался. Шансы Дениса в моих глазах росли практически в геометрической прогрессии…

Ну а утро понедельника встретило меня ясным ильинским солнцем. На работу одевалась, как на праздник, хотя и не забыла, что юбки — ни — ни! — ни в коем случае в гардеробе допускать пока не буду. Сорок минут в троллейбусе для меня, облаченной в легкий вариант офисной рубашки и джинсы по фигуре, пролетели незаметно, еще пятнадцать бодрым шагом до здания конторы вообще показались прогулкой. Охранник Иван Васильевич с улыбкой протянул ключи от отдела, как делал всегда, пока я расписывалась на проходной в том, что прихожу на работу одной из первых. А потом я вспорхнула на лестницу, чтобы подняться на третий этаж — именно там располагался отдел информационных технологий. И вроде бы поднималась аккуратно, и вроде даже следила за движениями, но каблук подогнулся как раз в тот момент, когда я миновала пролет между вторым и своим этажами. Ох, кажется, из незапланированного отпуска меня хотели направить сразу на больничный…куда — нибудь прямо в травму. С подвешенной над кроватью ногой в гипсе, ага!

Пока я придумывала возможные несчастливые исходы своего неудачного подъема, с пролета ниже ко мне метнулась фигура, которая в очень удачный момент оказалась рядом, сначала придержав за локоть, а потом и вовсе за талию обхватив, поскольку я, трусливо зажмурившись, предпочла ожидать грустного финала с закрытыми глазами. Только поняв, что положение сохранилось вертикальным, а на пояснице чувствуется явно мужская конечность, я, наконец, открыла глаза. Почти одновременно с этим прозвучал приятный голос с нотками хрипотцы:

— Не ушиблись?

Божечки мои. Вот тут — то я поняла, что имела в виду Наташка, когда говорила, что от этого товарища девки выходят полностью удовлетворенными с абсолютным отсутствием беспорядка в одежде. Спас меня от позора и неминуемого увечья не кто иной, как Александр Вячеславович Преображенский, он же — няшный Суперменович. В безукоризненной белоснежной рубашке, наглаженных на брюках стрелках и начищенных до блеска и явно недешевых туфлях. Волосок к волоску, волна к волне — наверное, очарованные индивидки видели в нем не иначе как икону стиля. А я вот заподозрила нечто голубовато — гейское. Признаюсь, ну недолюбливала я метросексуалов, или как там называлась порода современных мужчин, использующих специальные линии косметики. Дядь Семен из Будоражинска всегда говорил: «Мужик должен быть могуч, вонюч и волосат». Нет, я, конечно, была только за, когда от мужчины шел тонкий шлейф туалетной воды, но вот это… от кончиков ногтей до корней волос идеальное, во мне будило какой — то нездоровый соревновательный рефлекс. Как будто бы Майка из административного вдруг вздумала начать одеваться так же, как и я, а мне пришла в голову идея отомстить.

Хорошо, что за внешним лоском Суперменыча точно скрывалась нормальная мужская фигура. По крайней мере, я отметила наличие крепкой грудной клетки и неплохого мышечного каркаса. С животом у него тоже все было в порядке, ниже…в состоянии покоя, но что — то достаточно упругое. После беглого осмотра, занявшего несколько секунд, я все же решила посмотреть на оппонента (перед поединком взглядов я всегда предпочитала противника хоть немного, но изучить), и вот тут — то, кажется, попалась с поличным.

Если свою радужку я смело могла назвать голубой, то Суперменович обладал каким — то заоблачным оттенком синего. Настолько неестественно смотрелись эти живые зеркала души на его, в общем — то, официальном лице, что я впала в состояние когнитивного диссонанса. Пожалуй, не усни мужчина на том злополучном шестнадцатом фото, я бы прониклась Наташкиными восторгами, даже находясь в удаленном доступе. Хотя и сейчас смело могла сказать: Преображенский — мозгоправ с глазами ангела. И пусть за эти самые глаза новому начальнику отдела кадров можно было простить повальное увлечение им немаленького женского коллектива, я однозначно сдаваться на милость смазливого личика не собиралась.

— Вполне, — я даже попыталась изобразить восторг от спасения своей бренной тушки. — Спасибо вам большое, Александр Вячеславович!

Он еле заметно поморщился, и я отметила, что полное обращение кому — то явно против шерсти. Ну что ж, это будет интересная угадайка…

С этими мыслями, выпутавшись из объятий няшного брюнета, я продолжила движение по последнему пролету — вспорхнула снова, то есть. Кокетливо стрельнув глазами в ту сторону, где не произошло героического падения с лестницы, я обнаружила, что Преображенский все еще стоит и с интересом наблюдает за мной. Задницу, что ли, рассматривал? Вот гад. Но я все равно не стала изменять образу легкомысленной и влюбленной дурочки, а потому, улыбнувшись, как они обычно это делают, загадочно и, по их скромному мнению, неповторимо, скрылась в коридоре третьего этажа.

В кабинете меня ожидали бережно поливаемые Наташкой фикус и березка — единственное, что я никак не могла заставить себя бросить в части ухаживаний. Остальное пространство подоконника, отданного под «живность», занимали в основном кактусы различных видов. Исключение составляли, пожалуй, перцы, которые наши мужчины под руководством Евгеньича начали выращивать «здоровья для», но к ним я уже не имела никакого отношения. Так что, совершив привычный ритуал, который проделывала с утра через день, я пошла заваривать кофе в кухонный уголок, который мы по соглашению со всем отделом отвели для корпоративов местного масштаба. Там — то, за чашкой дымящегося горького напитка, меня и застал Олежка.

— Вернулась, лягушечка моя, — с доброй улыбкой поприветствовал меня он.

Я недоуменно свела бровки домиком:

— С чего это лягушечка, Олег Евгеньевич?

— Ну, путешествовала же! — осклабился начальник, и я дала себе мысленную затрещину, что не поняла такой простой шутки.

— Ну, в общем, да… — хмыкнув, жестом указала на чайник и, получив полное и безоговорочное согласие, заварила еще одну чашку растворимого. — Как вы тут — за две недели — то?

— Да что с нами случится, — махнул рукой шеф. — Ты же знаешь, главной новостью сейчас является явление Христосов народу. Мир почти стал перед ними на колени, — с небольшой досадой добавил он.

— Не знаю, мне и без них дел хватало у бабули, если честно, — я развела руками в подтверждение своих слов. — А что, они какую — то мировую проблему решить успели за это время? — полюбопытствовала я. Ну, в конце концов, пора было и к городской жизни приобщаться. Заново.

— Не то слово, Лейквун, — со вздохом заметил Олежка. — Говорят, лекарство от СПИДа предложили.