От удивления надзиратели сделали шаг назад. Иршад поднял нож в сторону Хи в инстинктивной защитной позе.

«Что это за бойцы? Даже в стойку стать не могут».

Левым предплечьем Хи отбил руку Иршада в сторону, и тот потерял равновесие. Он сделал неловкий шаг в сторону, и в этот момент огромный надзиратель, возможно, впервые в жизни понял, что ему сейчас не поздоровится. В больших коровьих глазах промелькнул страх.

Правая рука Хи полетела в сторону шеи Иршада по кривой дуге. Тот попытался закрыться своей рукой, но куда ему? Его тело весило слишком много для быстрых движений, а последний раз упражнения на снарядах тот делал несколько лет назад. В этот удар Хи вложил всю свою скорость, ярость и силу. Это было противостояние двух людей: оружием одного из них был страх и дубинка на поясе, а другого – многолетние тренировки и победа на Олимпийских играх по тхэквондо в восьмидесятом году.

Ребро ладони угодило Иршаду по шее, раздался хруст костей, и тучный надзиратель безвольным мешком рухнул вниз. Прежде чем его толстая задница в обтягивающих зелёных брюках коснулась бетонного пола, он уже был мёртв.

– А теперь уходите отсюда! – приказал Хи, стараясь выглядеть как можно более устрашающе. Это не подействовало на остальных. Его рост составлял метр семьдесят восемь, а вес чуть больше шестидесяти пяти. Он не смог напугать оставшихся надзирателей даже мгновенным убийством одного из них. Их было много, а он один. У каждого из них было оружие, а у него ничего. Он был на полголовы ниже самого низкого.

«Они же не понимают английского», – вспомнил Хи.

Один за другим они достали из-за пояса дубинки. Первым среди них стоял Надир, сломленный человек, как описал его Валид. Далее Бадр, Шамиль, Мансур и Гатафан, любитель свежей нсибы. Это были надзиратели номер два, имеющие в тюрьме намного меньше власти, чем Ммуо и Валид, желающие быть главными надзирателями, а не второстепенными.

Надир сделал быстрый взмах, как ему показалось. Это был его коронный удар, от которого никто и никогда не уклонялся. Пока его рука висела в воздухе, ладонь Хи щёлкнула ему по носу. Тот на секунду закрыл веки, а когда открыл их, успел заметить, что маленький китаец совсем близко, а два его мозолистых пальца направляются прямиком в глазницы. В какой-то короткий момент подушечки пальцев заслонили весь сектор обзора, а затем с чавкающим звуком погрузились в глазные яблоки Надира. Он ослеп, даже не успев понять, что произошло. Он продолжал махать дубинкой направо и налево, пытаясь стянуть с головы то, что закрыло ему обзор. Раз за разом его ладонь проходила от лба к носу и не чувствовала никаких посторонних объектов.

Очередной взмах дубинки угодил Бадру по плечу, и тот, ругаясь, развернулся и убежал прочь.

Не было даже намёка на завершение драки. Шамиль и Мансур бросились на Хи разом, один из них был правшой, а другой левшой, поэтому удары полетели с двух сторон. Руку Мансура Хи перехватил у локтя и вывернул в обратную сторону, раздался очередной треск костей и вскрик боли. Сустав надзирателя теперь напоминал сломанную ветку, болтающуюся на остатках коры.

Шамиль сделал ещё несколько шагов по инерции. Он весил слишком много, и когда его удар пролетел мимо цели, тело продолжило движение вперёд. Наверняка его разум сейчас приказывал мышцам развернуться, но их огромная масса не позволяла совершить такое быстрое движение. Шамиль лишь почувствовал, как что-то твёрдое ударяется в его затылок. Это Хи схватил дубинку Мансура и ударил сзади, пока тот не успел развернуться. Мир перед глазами Шамиля погрузился в чёрную пучину, надзиратель упал на тумбочку с бутылкой воды и опрокинул её набок. У него в волосах появилось пятно крови.

Последний из оставшихся на ногах, Гатафан, несколько секунд раздумывал, напасть или убежать.

– Дхэхуб хэдха алханзири! – кричал лежащий на полу Мансур. Что это значило, Хи представлял лишь примерно. Очевидно, это была просьба уничтожить человека, который сломал ему руку.

Повинуясь команде, Гатафан сделал неуверенный шаг вперёд. Он боялся, его рука дрожала, но отступать он не хотел. В его лице смешались все возможные эмоции: страх, ненависть, удивление, стыд, обида, нервозность и сомнение. Он не понимал, почему человек перед ним не боится дубинки. За долгие годы, проведённые в тюрьме, не было такой ситуации, когда заключённый не боялся этого оружия. За двадцать пять лет ни один надзиратель не позвал на помощь охрану. Каждому из них выдали свисток на случай, если они не будут справляться и заключённые взбунтуются. Сейчас же такая ситуация наступила, Гатафан поднял свисток и дунул в него со всей силы.

В магическую силу свистка он верил безоговорочно. Это была волшебная палочка, решающая любые проблемы. Свистни – появится человек в синей форме с пистолетом. Пистолет не дубинка, он может решить даже самый сложный вопрос. Однако на зов никто не пришёл. Охрана была увлечена разгоном собирающейся толпы у проходной и наблюдением за армией у стен тюрьмы. Никому из них не было дела до свиста, доносящегося со двора.

Будь этот надзиратель нормальным человеком, Хи бы его не тронул. Однако Гатафан был тем ещё садистом и однажды заставил пожилого заключённого вылизывать ему ступни. Поэтому Хи подошёл вплотную к Гатафану и ударил между ног. А когда тот согнулся от нестерпимой боли, Хи, взяв нож из онемевшей руки Иршада, вогнал ему между рёбрами с левой стороны, на несколько миллиметров в сторону от лопатки. В этот момент вспышка адреналина ударила в мозг Гатафану. Он резко развернулся и побежал в сторону выхода. Однако замутнённое сознание заставило сделать неверный шаг, и Гатафан на всей скорости влетел головой в стену рядом с выходом. Этого оказалось достаточно, чтобы последний из оставшихся на ногах надзирателей рухнул вниз.

Когда на пороге камеры появился Ян, перед ним предстала невероятная сцена. На полу лежало несколько человек в зелёной форме. Один перекатывался с бока на бок, держась за локоть, согнутый в обратную сторону, другой сидел в углу и взирал на комнату отсутствующими глазами. Хи находился на стуле у койки Андреса, на нём не было ни царапины.

– Что здесь произошло? – спросил Ян. – Меня не было всего десять минут.

– У нас вышел небольшой спор, – произнёс Хи, ощупывая свою ладонь.