Я дал своим верным помощникам знак покинуть грузовик, вынул АПБ и навинтил глушитель.

Приоткрывшаяся дверь тут же получила ускорение, познакомившись с моей подошвой, и резко затормозилась, передав импульс бородатой физиономии позади неё.

— Грабли поднял! — схватил я за шиворот исходящего спиртовыми парами мужика лет пятидесяти в одном исподнем и приставил к его затылку ствол. — Пошёл! Кто ещё в доме?

— Никого, — проблеял тот, поливая половицы кровью из расквашенного носа.

— Давай наверх.

— И суток же не прошло ещё, — простонал он чуть ни плача. — Мы же договорились. Что за хуйня?

— Сейчас ты точно договоришься, двигай копытами! Заходи. На пол сел, — сориентировал я его пинком в угол отчаянно нуждающейся в уборе комнаты.

— Внизу чисто, — присоединилась к нам Ольга.

— Наверху тоже ни души, — вошёл следом Стас с лейтенантом.

— А вы... — вытянул староста указательный палец в направлении Оли, предварительно намотав на него красную соплю. — Вы кто такие? А?

— Давай-ка по порядку, не забегая вперёд, — сел я на койку, выбрав место почище. — Начнём с той стрёмной поебени, что у вас тут творится.

— Вы не от Семипалого! — не унимался староста. — Какого хуя?! Да вы знаете...?!

Возмущённая тирада резко прервалась, когда выпущенная из АПБ пуля легла возле левого уха говоруна.

— Бля! — шарахнулся он в сторону, лихорадочно ощупывая голову.

— Я ж говорил, что прицел сбился, — весьма кстати подыграл Станислав, — а ты не верил.

— Вот гадство, — повертел я в руках пистолет и снова прицелился.

— Не надо!!! — вскинул клешни староста, сжавшись, как мошонка на морозе. — Я расскажу! Мне жалко разве? Да ничуть не жалко, времени-то у меня теперь аж цельная неделя, а потом всё одно помирать.

— Вижу, ты, как можешь, ускоряешь этот процесс, — кивнул Станислав на пустые склянки, разбросанные по заблёванному полу.

— Давно бы до смерти упился, будь желудком покрепче, — привалился староста к стене и вытянул ноги.

— А что же пули в голову испугался?