Этот мужчина был воплощением соблазна, и он стоял прямо здесь. На кладбище. Пока я сидела на заднице. Потрясающе.

Однако хмурое выражение его лица говорило о том, что он не рад меня видеть.

— Я спросил… Что. Ты. Здесь. Делаешь?

Боль вспыхнула в ноге, и на секунду я забыла, где нахожусь и что, черт возьми, со мной только что произошло.

— Я просто прогуливалась, хотела осмотреть территорию, я… новый сотрудник в Найтчерч. — Я слабо указала в сторону дома, когда его глаза сузились, словно оценивая, говорю ли я правду.

— Ты всегда околачиваешься на кладбищах? — Его проницательный взгляд скользнул по моим темным волосам, пирсингу и выбору одежды. Конечно, готу нравится околачиваться на кладбищах, очень оригинально. Во мне вспыхнуло раздражение.

Я подняла брови, усмешка вырвалась из моего горла.

— То же самое можно сказать и о тебе, подкрадываться к людям — не круто, и в любом случае я не околачивалась здесь, а просто проходила мимо.

Несмотря на то, что каждый мой вдох наполнен ужасом, я продолжаю смотреть ему в глаза. Единственное, чему я научилась в жизни, — никогда не показывать страха. Люди молятся на это дерьмо.

Он продолжает соперничать с моим взглядом, пока его глаза не переключаются на кровь, сочащуюся из моей ноги.

— Тебе не следует здесь находиться, это частная собственность, во-первых, а во-вторых, это небезопасно… ты ранена. — Судя по его тону, я кажусь ему неудобством, с которым он столкнулся. Наверное, так оно и есть. Не хватало только закатить глаза, и я бы точно знала, что испортила ему день.

Я смотрю на свою ногу, подтягивая ее к себе.

— Все в порядке, мне просто нужно вернуться в дом, и я ее обработаю.

Вдруг двумя большими шагами этот поразительный и в то же время ужасающий мужчина оказывается прямо передо мной, глядя на меня свысока.

— Ты не можешь вернуться пешком. — Рычит он. Я не уверена, намеренно ли его голос звучит угрожающе или нет, но от этого по моему телу пробегает еще одна волна дрожи. Я ловлю себя на том, что автоматически отстраняюсь от него.

Не успеваю я ответить на его слова, как две большие руки подхватывают меня, и я чувствую, что мое тело прижато к твердой, широкой груди.

У меня неловко перехватывает дыхание, и, судя по тому, как на секунду уголки его рта приподнимаются в почти ухмылке, я понимаю, что он тоже уловил мою реакцию.

— Знаешь, я могу ходить. — Мой протест, вероятно, звучит так же слабо, как и ощущается, поскольку моя рана продолжает пульсировать, и мысль о том, чтобы доковылять обратно до дома, наполняет меня ужасом.

Я слышу, как глубокий вдох наполняет его грудь, словно он раздражен тем, что я вообще говорю сейчас.

— Будет быстрее, если я просто отнесу тебя обратно.