Санитар спросил:

— Я здесь еще нужен?

— Нет, — сказала Люси. — Забирай кого-нибудь с кровотечением и езжай.

Он улыбнулся, явно повеселев, и заторопился к тем, кому на самом деле нужна была госпитализация.

— Я к вам приставлю патрульных — проводить до машины. — Люси кивнула на журналистов, толпившихся за желтой лентой и переносными барьерами. Пострадавшие папарацци теперь сами стали сюжетом для репортажа. Интересно, насколько им нравится оказаться перед объективом, а не за ним.

— Они за нами и на пляж потащатся, — пробурчал Холод.

— Попытаюсь от них оторваться, — предложила я.

— Нет! Только не при мне, — быстро сказал Дойл.

Даже Люси заметила, как он переполошился.

— О, так высокий опасный красавец все еще боится самых обычных машин? — сказала она мне.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Я предпочитаю лимузин, там хотя бы дорога не так хорошо видна.

Люси тоже улыбнулась и покачала головой:

— Знаете, Дойл, а вы мне больше нравитесь из-за этой мелкой фобии.

Он недоуменно нахмурился и, наверное, что-нибудь ответил бы, но у нее зазвонил телефон. Звонок оказался срочный и она подняла руку, прося нас подождать, послушала, потом спросила:

— Ты не шутишь?

Но по ее тону было ясно, что дело там не шуточное.

— Как? — спросила она, потом добавила: — Толку от твоих извинений.

Она нажала кнопку и выругалась себе под нос — тихо, но с чувством.

— Что случилось? — спросила я.