Кажется, Кирихара наконец понимает, почему Андрею Шестакоффу никогда не давали в руки оружие.

Он пользуется заминкой единственным возможным способом: хватает аптечку и со всей дури заезжает на секунду отвернувшемуся Арройо по лицу. Крышка не закрыта, и оттиски разлетаются по асфальту. Они блестят на солнце так зловеще, как могут блестеть только действительно проклятые вещи.

Арройо откидывается на спину, заливая кровью свою классную гавайскую рубашку. Кирихара пинает его отлетевший пистолет еще дальше — теперь он тоже вне зоны досягаемости. Не то чтобы это как-то меняет расстановку сил: против Арройо врукопашную у него ни единого шанса.

К черту! Пора делать то, что получается у него лучше всего.

Кирихара подрывается с земли и бежит.

Наверное, сегодня он набегается на всю оставшуюся жизнь — если его не пристрелят и эта жизнь у него будет. Кажется, когда-то он уже думал о чем-то подобном… Плевать. Это же Джакарта. Здесь каждый день может стать последним.

Кирихара бежит что есть сил и, если честно, понятия не имеет куда. Просто дальше от того места, где его могут убить, — после разберется, надо только найти Рида… Тут сзади громыхает что-то еще, — видимо, какие-то детали недогоревшего самолета, потому что грохот куда тише.

И тут на него налетает Рид. Живой, господи, живой! Рид читает его мысли:

— Ты живой! Я знал, что ты справишься. — Врет ведь. — Кстати про справиться.

Кирихара поджимает губы. Да, он неплохо сработал что с Басиром, что с Арройо, но в конечном счете это все неважно, потому что:

— Оттисков у меня нет.

— Хреново, — легко вздыхает Рид и шумно втягивает воздух носом. — Они были в самолете? Давай, побежали, перебирай ножками.

— Нет, они сейчас у Службы… — На бегу разговаривать очень сложно, но Кирихара пытается. — Что произошло с самолетом? Почему?..

«Почему он на хрен взорвался у меня перед носом?» — это Кирихара имеет в виду.

— А, это! — Риду кажется, что Кирихара бежит недостаточно усердно, поэтому он хватает его за руку и тащит за собой на сверхскорости. — Сеньор Лопес… провернул… диверсию года! Правда, взорвал… не тот ангар!

Они останавливаются, чтобы пропустить две машины, одну за другой, пассажиры которых палят друг в друга.

— Ты мне только честно ответь, — Рид смотрит на него самым серьезным из взглядов, — ты на взрыв хоть не оборачивался?

— Ты идиот? — почти нежно спрашивает Кирихара. — Это даже несмешно.

И почему-то смеется.

Ситуация все еще хуже некуда: у них нет оттисков, за спинами у них все еще «Вольто» и половина криминального мира Джакарты, за ограждением аэропорта до них хочет добраться огромная прорва народа. И десять минут назад одна только мысль об этом вгоняла Кирихару в отчаяние.