— Если снимать — то уж в Роппонги или где-нибудь еще в подобных кварталах, где срок жизни полицейских камер не больше пятнадцати минут с момента установки, — сказал Иван, вертя баранку. — Там не интересуются документами по причине полной их ненужности. И даже вредности для воровского здоровья.

— Ну что делать, — пожал я плечами. — Придется пока залечь на дно.

— Похоже, не придется! — Иван остановил фургон и потянулся к лежащему за сиденьем ручнику. — Удаление — около двух, на одиннадцать часов.

— Твою мать, — ругнулся я, и тоже взял в руки штурмовую винтовку. Времени натягивать «Бармицу» не осталось — Из фургона!

Через распахнутую Анькой заднюю дверь мы посыпались горохом из кузова, стараясь уйти подальше от фургона — то, что там лежало, могло сдетонировать так, что и костей не соберешь.

Пробежав метров двадцать, я рухнул в траву, и принял положение для стрельбы по воздушной цели. Рядом метрах в десяти лежала Анька, готовая прикрыть меня от атаки с земли.

Вертолет повел себя странно. Завис метрах в двухста в воздухе, из кабины высунулась рука с белой тряпкой, усиленно ей маша.

— Ну что, атаковать? — спросил я по общему каналу.

— Подождем, — ответил Иван. — Смотрим, что будет дальше.

А дальше было еще интереснее. Вертолет пошел вниз, и мягко спружинил лыжами шасси на поле. И из кабины вышел, размахивающий белой тряпкой, Синигами.

— Твою мать, — выругался я. — Мне его срезать? Он у меня на мушке.

— И у меня, — подтвердила Анька. — Всегда хотела ушатать эту морду.

— Отставить, — сказал Иван. — Во-первых, его вряд ли возьмут пули, а во-вторых, надо поинтересоваться, какого мужского полового органа ему здесь надо.

— Или сразу послать его в женский, — злобно ответила Анька.

— Оставьте ваши эротические фантазии для Зямы Фройда, — Иван поднялся с земли, демонстративно не опуская пулемет. — Сейчас узнаем, какого хрена ему надо.

Синигами шел, весело помахивая белой тряпочкой и донельзя довольный. По крайней мере, глядя на эту ухмыляющуюся рожу, у меня было такое непреодолимое желание нажать на спуск, что пришлось переместить указательный палец на скобу, чтобы непроизвольно не выпустить магазин в этого скота.

— И я тоже рад вас видеть, — ухмыльнулся он, отведя указательным пальцем ствол пулемета, смотревший ему прямо в грудь. — Спасибо за службу. Можете не отвечать, вряд ли у вас есть желание гаркнуть «Рады стараться, вашбродь!»

— Угадали, — Иван тем не менее опустил ствол пулемета.

— И в яйца мне тоже целиться не надо. Я конечно их быстро отращу, но это довольно больно, — продолжил Синигами. — Так что можете опустить эти дуры, они вам в скором времени точно не понадобятся.

— Что теперь? — Иван поставил пулемет на сошки.