Гарри и профессор танцевали с такой страстью и экспрессией, что вокруг них собрался круг зрителей. Когда музыка смолкла, оба едва дышали, и не только от усталости.

— Поттер, — простонал профессор на ухо Гарри, зарываясь римским носом в его растрепанные волосы. — Я не доживу до конца вечеринки.

— На нас все смотрят, Северус, — прошептал Гарри.

— Не думаю, — мурлыкнул Снейп.

Гарри оглянулся. В самом деле, на них больше никто не смотрел. Каждый в зале нашел чьи-то любящие глаза, встречал дружеские руки и видел сияющие ответные улыбки.

Опять провозгласили тост, и по залу поскакал жизнерадостный козел с запотевшей бутылкой шампанского между рогами и подносом звенящих бокалов.

— Дорогой Аберфорт, мы дарим тебе песню, — выкрикнул профессор Флитвик. Внезапно, подхваченный в воздух неутомимым козлом, Флитвик гордо вознесся над публикой, сжимая маленькими ножками светящиеся бока патронуса. — Музыка Северуса Снейпа, слова Гилдероя Локхарта, — провозгласил он и взмахнул дирижерской палочкой.

Грянула музыка. Ученики четырех факультетов запели песню, и вскоре ее подхватили все:

Мы будем петь, смеяться и шутить,

Великий Гэндальф радуется с нами,

Ведь сердцу каждого так хочется любить,

Быть не заклятыми врагами, а друзьями.

Пусть в каждом сердце вспыхнет огонек

Любви, надежды, радости и счастья.

И пусть никто из нас не будет одинок,

Забудет горе, беды и ненастья.

Пусть всё вокруг сияет торжеством,

И магия любви сердец коснется,

И каждый пусть поверит в волшебство

И каждому счастливо улыбнется.