Там по-прежнему царила суматоха, давка и неразбериха, со второго этажа стекала по ступенькам кровь убитых, а мне надо было срочно забрать свою шпагу, и так я всё подрастерял, да раздарил. Заскочив в комнату, я схватил шпагу и амулет, расталкивая всех, выкрикнул: — Я за стражей! — после чего исчез, успев заметить растерянно стоящего возле входа в таверну Алонсо, и бросить ему.
— Быстро за мной, герой-любовник, пока нас здесь не повязала стража.
Он послушался без долгих раздумий. Мчась рядом, сбивающимся голосом Алонсо поинтересовался.
— Ты чего натворил, Эрнандо?
Немного отдышавшись, я ответил. — Ничего не натворил. Там кто-то на кого-то напал, я не успел выбежать от девки, как ворвались неизвестные люди и стали убивать друг друга, и её они тоже убили, я еле прорвался и потерял свою шпагу, вот и пришлось возвращаться за ней, а то, мало ли что.
— Ну, ты даёшь, Эрнандо, я чуть не обосрался от страху, когда ты крикнул: «Демоны»!
— А ты думаешь, у меня самого штаны сухие? Только, понимаешь, все на себя натянул, а тут эти, как черти из табакерки, вынырнули. Ну, что ж теперь поделать. Пусть там стража разбирается, кто, что, зачем, а нам в навигационную школу пора. Надо не высовываться из неё до самого похода. А то, видишь, какие дела творятся в порту? Страшно на девку залезать. Ты только к ней, а тут тебе, раз, и нож к горлу приставят, а то и ещё что похуже. Я боюсь, Алонсо, и ты бойся, дольше проживёшь.
— Твоя, правда, Эрнандо! — и мы быстро зашагали в сторону школы.
Глава 8 Орден Кающихся.
До школы мы добрались без проблем, в общей суматохе массового убийства монахов ордена Кающихся, о нас благополучно забыли. Все, кто меня видел в комнате, уже ничего не могли об этом сказать, а Алонсо никто ни о чём не спрашивал.
Как выяснилось впоследствии, трактирщик и сам ничего не понял, и внятно описать, кто был в комнате, так и не смог, так же, как и разносчицы, у которых за весь день было множество клиентов, и они их даже не запоминали. А уж смотреть, кто к кому зашёл расслабиться, они и не собирались. В итоге, нами никто так и не заинтересовался.
Людей ордена так же не было. Вероятно, я оборвал ещё одну ниточку, а может, им было уже не до меня. Возможно, что в дело вмешалась и третья причина, но мне было уже всё равно. Мой бумеранг отлично показал себя в деле, но и расслабляться, даже с ним, ни в коем случае не следовало. Как говорится, береженого и Бог бережёт!
Жизнь потекла своим чередом и, успокоившись, мы стали готовиться к морскому походу и постепенно забывать о нашем приключении. Недели через три, бродя в городе по каким-то делам, я был остановлен патрулём стражников.
— Барон Эрнандо Гарсия?
— Да, — с удивлением подтвердил я. — Что вам угодно?
— Вас вызывают в ратушу, по делу об убийстве пятерых человек в таверне «Морской рак».
Сердце ощутимо ёкнуло, накатило чувство тревоги, но почему-то я не чувствовал за собой никакой слежки.
— Кто обвиняет меня в убийстве?
— На этот вопрос вам ответят в ратуше. Нам же, всего лишь, приказано вас найти, задержать и препроводить туда, где вы всё и узнаете.
— А если я не соглашусь?