Джордж Вандербильт не выражал ни малейшего намерения ругаться, но Эмили продолжала защищаться.

— Я знаю, что остальные гости вот-вот прибудут — вообще-то мы как раз думали, не подождать ли их на станции. Но уже смеркалось, собирался дождь, а мы хотели еще покататься. И тут как раз выехали на твою чудесную дорогу через имение. Но мы доехали только сюда, и ни шагом дальше.

— Ну, один взгляд на шпили башен не считается нарушением обещания. — Он указал рукой влево, где в просвете между деревьями мелькали скаты высоких крыш, а два параллельных шпиля отражали последние лучи меркнущего света. И что-то — какое-то существо — скалилось откуда-то издалека.

Лилли не собиралась показывать свое удивление. Но она не была готова увидеть висящую там, вдалеке, гаргулью, глядящую на нее сквозь кроны леса в долине Южных Аппалачей.

— Когда-нибудь, — Джордж Вандербильт повернулся в седле в ее сторону, — эти деревья будут полностью заслонять вид на дом до самого конца третьей мили. Но простите. Я не представился вам как следует.

Его голос прозвучал на удивление неуверенно для человека, у ног которого лежал весь мир.

Скромно. Почти стеснительно.

Он был хрупкого сложения, что вежливо описывалось в светских колонках как «редкий человек в своих кругах, который больше читает, чем ест». Который предпочитает допоздна вести философские беседы с единственным близким другом, нежели ужинать в компании дочерей стальных магнатов, хлопающих на него ресницами.

На секунду его внимание переключилось с нее на что-то другое. Казалось, он оценивает высоту арки моста на следующем повороте и точное количество зеленого, бордового и золотого в окружающем пейзаже.

Будь это кто-то иной, Лилли могла бы подумать, что это признак вялого, неэнергичного человека. Но это был Джордж Вандербильт, внук одного из самых безжалостных титанов бизнеса, которых видел свет, и, странным образом, это ей понравилось.

Прищурив глаза, она вгляделась вперед, в то место на гребне горы, откуда поднималась струйка дыма, смешивающегося с туманом. В воздухе различались доносившиеся издали запахи костра и пепла.

— Одна из двух оставшихся хижин, — подсказал он, проследив направление ее взгляда. — Семья горцев, которые пока отказываются продать свою землю мне — ну, или моему агенту, МакНейми.

— А по вашему опыту, мистер Вандербильт, люди всегда рано или поздно продают то, что любят, если им предложить достаточную сумму?

Лилли увидела, с каким выражением ужаса повернулась к ней Эмили. Но было уже поздно как-то пытаться смягчить эту фразу.

Словно завороженный зрелищем струйки дыма, он кивнул.

— Да. Именно так. — Казалось, он и сам был опечален своим ответом. — И эта последняя семья тоже однажды продаст свое жилище.

После чего, как будто вспомнив о хороших манерах, он тронул свою лошадь вперед и протянул Лилли руку.

— Еще раз прощу прощения. Джордж Вандербильт.

Эмили тоже подала лошадь вперед.

— Джордж, пожалуйста, познакомься — это Лиллиан Бартелеми, из Нового Орлеана. Но в последнее время она живет в Нью-Йорке. К сожалению, ее отец, Морис Бартелеми — кажется, я писала тебе, что мы встретились с ним здесь, — не смог сегодня присоединиться к нам, поскольку ему пришлось крайне внезапно и неожиданно уехать. — Она с симпатией взглянула на Лилли. — По делам. Лиллиан, позволь представить тебе моего дядю. Мистер Джордж Вашингтон Вандербильт II. Тоже из Нью-Йорка. Но в последнее время, и как я ему в этом завидую, — ее взгляд пробежал по горам, — он живет здесь.