Книги
Познание смыслов. Избранные беседы
Почему называется именно «человеческий фактор», а не просто «человек»? Речь идёт не о человеке как таковом, а о человеке как сложном, динамическом наборе «элементов влияния», векторов воздействий, соединённых определённым образом в одну точку. Что здесь главное? Социум выступает в качестве нечеловеческого фактора. Социум – это Рок и одновременно это Бытие, «социобытие».
Интересно, что на заре человеческой истории Рок представлялся косой, которая ничтожит, а Бытие, наоборот, было позитивной ценностью, которая утверждает и которая подвергается риску со стороны ничтожащего Рока. Бытие выступало чем-то таким цветущим, против чего выступала коса негатива, ассоциирующаяся со временем. В конце истории, в наши дни, в социобытии произошло слияние этих двух ранее противостоящих друг другу полюсов: Рок и Бытие соединились в социобытии или в социуме. Бытие или общество – теперь и Бытие, и одновременно Рок, который ничтожит.
Косит своей косой всех, потому что само наличие общего поля уже есть факт ничтоженья.
Но что такое «человеческий фактор» и в чём проблема человека? Человеческий фактор – это то, что противостоит социобытию. Потому что социобытие, общество живёт только за счёт того, что оно отчуждает, берёт от человека, оно питается им, оно превращает его в некую питательную массу, которую оно усваивает. А человеческий фактор сам по себе – это очень любопытная и причудливая вещь. Потому что человек, с одной стороны, выступает как объект, как вещь, – то есть это просто физическое присутствие. С другой же стороны, он претендует на то, чтобы быть субъектом, а это практически соединение огня и воды, это взаимоисключающие вещи. Многие мыслители полагают, что объект и субъект – это как две половинки Магдебургских полушарий, которые, соединяясь, дают эффект полноты, но это абсолютно не так. Потому что каждый из этих полюсов – и объект, и субъект – претендует на исчерпывающую тотальность, иначе бы и смысла о них не было говорить как о полюсах реальности. Это исчерпывающая тотальность каждая в себе. Но в силу определённых обстоятельств, которые мы не будем пока расшифровывать, они сводятся вместе.
Но что такое Субъект в чистом виде? Абсолютный чистый Субъект – это Всевышний. Это непостижимый, трансцендентальный или, лучше сказать, трансцендентный Субъект. Который тождественен тому, что с точки зрения восприятия Его является невозможным, вне бытийным, не подлежащим никакому воображению, никакой аналогии, никакой ассоциации. Субъект – есть чистая дыра реальности.
А объект – это, в самом широком смысле, Бытие, которое охватывает все возможные состояния и которое в глубочайшей своей парадигме есть игнорирование Субъекта (Всевышнего) или, точнее, это декларация Его отсутствия. Бытие есть утверждение, что Всевышнего нет. Бытие есть просто-напросто некая реальность, в которой нет ни знания, ни памяти, ни опыта, ни намёка на допущение того, что есть Всевышний.
Человек имеет в себе нечто от Бытия и нечто от Субъекта. Это создаёт крайне неустойчивую ситуацию. Что, собственно говоря, в нём есть от Субъекта? От Субъекта в нём есть сознание, искра сознания, которая внедрена в его объектную массу, в его субстанциональную глиняную конституцию, и которая является чем-то совершенно противоположным по своей сути его воплощённой данности. Как любой объект, он, естественно, является соединением пяти возможностей, – универсальных фундаментальных возможностей, которые присутствуют в совершенном любом феномене.
Эти пять возможностей:
1) Человек индивидуален. Каждый человек сам по себе является уникальной данностью в самом брутальном смысле (физически).
2) Человек «тиражируем». Он член вида, он является экземпляром внутри некой тиражируемой, бесконечно повторяемой аналогии.
3) Человек конечен – это негативная возможность. Его не было и он не будет. Третья возможность относится лично к нему.
4) Возможность гибели вида. Вид не является безусловным императивом, тождественным вечному бытию, – он тоже возник и тоже может исчезнуть.
5) Эсхатологическая возможность конца мира, конца всех вещей, это возможность ничто.
Надо заметить, что эти пять возможностей присущи всем предметам, всем объектам. Мы берём чашку – мы видим, что она, во-первых, есть здесь и теперь, и это только эта чашка и ничто более. Далее мы прекрасно понимаем, что на месте этой чашки может быть любая другая. Далее мы понимаем, что эта чашка была сделана и если мы её разобьём, её не будет. Далее – понимаем, что эта чашка может вообще не существовать как вид, то есть чашек может не быть как таковых. И, наконец, из всего этого следует, что, вообще-то, раз это – предмет, то может вообще не быть никаких предметов, то есть на месте любых предметов может быть их отсутствие, тотальное отсутствие.
Но в чем проблема с человеком? В случае чашки все эти возможности абсолютно идентичны, абсолютно тождественны, – любая из них тождественна любой другой, и они все слиты воедино здесь, – но в случае с человеком это не так.
У человека либо одна возможность выступает вперёд, либо другая, либо третья и так далее:
• либо человек – законченный индивидуалист, который в своём уникальном самоутверждении вообще исключает некую аналогию между собой и любым другим существом, предметами;
• либо это человек рода, который вообще не имеет индивидуального сознания, а мыслит родоплеменными категориями;
• либо у этого человека гипертрофированно развито ощущение своей финальности, своего конца, он зациклен на свою смертность, – как, допустим, монах-старец, который ложится в гроб и ждёт смерть;