— Мне понадобится адвокат?

Рикард счел, что это попытка пошутить, однако услышал в голосе мужчины неуверенность.

— Это пока не допрос по статье 24, параграф 8. Тебя ни в чем не подозревают, а допрашивают как свидетеля. Ты сам как считаешь — тебе нужен адвокат?

Мужчина, сидящий перед ним, обмер.

— Нет, ясное дело. Я просто хотел слегка разрядить обстановку — намеком на американские фильмы.

— Я понял. Тогда начинаем.

Он включил цифровой портативный магнитофон, стоявший на столе.

— Комиссар криминальной полиции Рикард Стенландер. 22 ноября, суббота, время 14:03. На этом допросе с целью сбора информации присутствует…

Рикард придвинул магнитофон мужчине в костюме стального цвета, жестом показывая, чтобы тот назвал свое имя. Мужчина кивнул и наклонился к микрофону.

— Райнер Карлстедт, сотрудник SEB, отдел прайвет-банкинга, сектор директорских инвестиций.

Рикард снова сдвинул магнитофон к центру стола.

— Стало быть, ты работал вместе со всеми тремя лицами, ставшими жертвами вчерашней стрельбы: Маркусом де Нейденом, Юханнесом Аландером и Мартином Гренфорсом. Как тебе известно, они были застрелены на ступеньках лестницы данного банка, когда выходили из здания. Общался ли ты с коллегами?

— И да и нет. Работа в такой отрасли, как наша, финансовый консалтинг и инвестиции, требует полной отдачи сил. Все время уходит на общение с клиентами, завершение контрактных отношений и заключение новых договоров. Это означает, что мы, само собой, часто находились в офисе одновременно. Но из этого вовсе не вытекает, что мы знали друг друга.

Рикард понял, на что намекает стальной костюм. Когда деньги в любой момент могут просочиться между пальцами, времени и сил на житейские разговоры не остается. Но неужели они не успевали выпить иногда по чашке кофе? Сдерживая раздражение, Рикард попробовал снова.

— Помимо того коллеги, который только что вернулся из США, Риджлейка, вы проработали вместе в отделе четыре года — по словам твоего начальника. Что-то вы все же успели узнать друг о друге? Возможно, кто-то из них упоминал о своей семье или чем был занят в выходные? Или делился тем, что его что-то тревожит?

Райнер Карлстедт заерзал на стуле, но на вопрос не ответил. Рикард подался вперед через стол. Его раздражало пренебрежительное отношение этого человека к происходящему.

— Уверен, что вы весьма эффективно работаете в области инвестиций. Однако мне трудно поверить, что вы никогда не говорили ни о чем другом, кроме работы.

Райнер Карлстет покачал головой и горько улыбнулся, давая понять, что Рикард ничего не понял из того, что он говорил до этого.

— И здесь ты совершенно прав. Поскольку о работе мы тоже никогда не говорили. В этом мире действует правило — нужно быть первым. Попросить других о помощи — значит расписаться в своей слабости. В своей некомпетентности. Нас, работающих в секторе директорских инвестиций, никто сюда за руку не привел. Кроме того, у нас принята индивидуальная система поощрения. — Райнер Карлстедт внезапно разразился сухим смехом, похожим на кашель, отчего Рикард вздрогнул. — Кстати, это могло бы стать отличным решением с вашей чудовищной статистикой нераскрытых дел — если бы вы получали свой процент за каждого задержанного и осужденного преступника, дела наверняка пошли бы куда лучше. — Райнер Карлстедт явно радовался своему мнимому преимуществу. — Ты ведь не думаешь, что мы тайно убиваем друг друга, чтобы отобрать чужих клиентов и увеличить свои бонусы?

Рикард не стал говорить, что он думает по этому поводу, решив вести себя дипломатично.