Доктор Тинн не сдвинулся с места. Он стоял с опущенной головой немного сзади от папы и доктора Стивенсона и не знал, куда деть руки, хотя я примерно понимал, от какого желания они у него чешутся.

Доктор Тейлор встал у края стола, спокойно осмотрел тело, целиком окинув его взглядом.

Доктор Стивенсон бегло оглядел мёртвую, пощупал, пошевелил легонько и произнёс:

— Сдаётся мне, это её дикий кабан задрал.

— Ну да, а потом привязал её к дереву колючей проволокой? — вставил папа.

Доктор Стивенсон воззрился на папу, как на идиота:

— Имею в виду, до того, как её привязали к дереву.

— Так вы говорите, это её кабан убил?

— Говорю, могло быть и так. У них ведь клыки — что твои ножи. Уж я-то видел, как они раздирают мясо.

— Доктор Тинн, — сказал папа, — вы знаете эту женщину?

Доктор Тинн приблизился, тоже осмотрел убитую:

— Вряд ли. Я, впрочем, послал за преподобным Бэйлом. Он вроде как уже должен явиться.

— А это ещё зачем? — спросил доктор Стивенсон.

— Он в наших краях почти со всеми знаком, — объяснил доктор Тинн. — Я подумал, может, он её опознает.

— Чёрт возьми, как это вы одну цветную от другой отличите, никак я в толк не возьму, — усмехнулся доктор Стивенсон. — Ни в жизнь бы не подумал, что вы, ребята, способны уследить за своими жёнами. Хотя вы-то, верно, и не пытаетесь.

Стивенсон засмеялся, как будто все вокруг разделяли его веселье. Старый врач не понимал, что ведёт себя по-хамски. Он был столь глубоко убеждён, будто цветные и белые действительно отличаются по своей природе, что думал, будто это ясно всем и каждому.

Я увидел, как дрожат плечи у доктора Тинна. Доктор Тейлор слегка изменился в лице. Он ненадолго опустил взгляд, потом снова поднял и сосредоточился на трупе.

Доктор Стивенсон сказал:

— Теперь я осмотрел её получше и думаю, что это проделки ягуара.

— Ну да, ягуары — они ведь тоже любят людей колючкой к деревьям приматывать, как и кабаны, — возразил папа. Я заметил, как у доктора Тинна изменилось выражение лица. Папины слова ему явно понравились.