— Удалось, — буркнул Мертвый. — Слухи есть слухи, а фактами никто не располагает. Мы можем…
Президент «Науком» учительским жестом поднял вверх указательный палец, и Кауфман замолчал.
— Мы привлекли к себе ненужное внимание, — спокойно продолжил Холодов. — Да к тому же рассорились едва ли не со всеми потенциальными союзниками.
— Если у человека исчезли враги — значит, он умер!
— Макс! Хватит шутить! — не выдержал Старович. — У нас трудности!
— Временные неурядицы!
— Временными неурядицами можно было назвать проблемы с Фадеевым, — отрезал президент «Науком». — Сейчас же против нас спланировали атаку по всем фронтам разом, и отбились мы с большим трудом.
— Но ведь отбились!
— Нет, — покачал головой Холодов, — не отбились. Моратти снова избран президентом СБА, а это означает, что максимум через два месяца ты лишишься поста.
Кауфман угрюмо засопел и отвернулся.
— Моратти настроит против нас большинство корпораций, прижмет к стене и заставит подчиниться. Мы потеряем все. — Холодов помолчал. — Пока у нас есть время и есть возможность маневрировать, я голосую за переход к «Плану Б».
— Поддерживаю, — кивнул Старович. — Иначе нам не выкрутиться.
— Считаю решение преждевременным, — глухо обронил Кауфман.
— Когда нужно стоять насмерть, ты незаменим. — Холодов посмотрел на взъерошенного Макса и грустно улыбнулся. — Но сейчас на кону судьба всего проекта. И я пойду на компромисс.
В отличие от якобы всенародного волеизъявления, принятого в государствах, избрание президента главной силовой структуры Анклавов проходило в камерной обстановке. И весьма быстро. Обсуждение кандидатур, сколачивание партий и союзов, заключение договоренностей и получение гарантий — всем этим занимались не в кулуарах конференции, а заранее, и в Цюрих главы корпораций прибывали определившимися.
Смерть Макферсона, как и рассчитывал Моратти, оказалась ему на руку. Верхолазы, успевшие примкнуть к партии неудачливого шотландца, в большинстве своем перешли на сторону Ника, в том числе ключевые игроки — американцы, что привело к уверенной победе действующего президента еще в первом туре.
Моратти принимал поздравления, улыбался, раскланивался, но на душе у него было неспокойно: за три часа до назначенного на девять вечера торжественного приема русские приглашали верхолазов на закрытое и «необычайно важное» совещание.
Доступ в конференц-зал строго ограничили: только главы корпораций. Никаких «балалаек». Никаких сопровождающих лиц, секретарей, помощников или крупных акционеров — только свои, только подлинные лидеры Анклавов. И Моратти, чье только что подтвержденное положение ставило его в один ряд с верхолазами.
Заинтригованные гости не опаздывали, собрались вовремя, с нетерпением ожидая выступления Холодова, и, говоря откровенно, не были разочарованы.
— Я благодарен за то, что вы столь дружно откликнулись на мое приглашение. — Президент «Науком» уверенно оглядел коллег. — Не хочу, чтобы Ник опоздал на прием в свою честь… — По залу прокатился смешок. — Поэтому сразу перейду к делу. Запись, пожалуйста.