– Круз! – крикнул Грахам. – Отвези мисс Феррари в отдел полиции и оформи задержание.

Подошел Марко, чтобы увести Валентину. Грахам взял Эмму за руку и увлек ее обратно к их джипу. Он молчал, пока они пристегивали ремни и трогались с места. Эмма оглянулась на три машины позади:

– А что дальше?

Он ничего не ответил. Джип огибал камни и рытвины, а Грахам мертвой хваткой держал руль, сжав зубы и глядя прямо вперед. Он словно забыл о ее существовании, хотя явно кипел от злости.

– Не делай так, Грахам, – промолвила она.

– Не делай – что?

– Хватит играть со мной в молчанку. Я ничего плохого не натворила. Оставалась в машине, пока опасность не миновала. – Не могла же она сидеть сложа руки и ждать его разрешения? Все-таки она взрослый человек и к тому же должна выполнять свои профессиональные обязанности.

Грахам перехватил поудобнее руль и тяжело вздохнул.

– Я сержусь не на тебя. Я сержусь на самого себя за то, что не остановил Прентиса раньше. Сейчас в это дело вовлечена иностранка, дочь посла, а значит, заниматься им будут политики. У нее дипломатический иммунитет, и мы ничего с ней сделать не сможем.

– Разве дипломатический иммунитет в Соединенных Штатах распространяется на человека, если он подозревается в убийстве?

– Подобные истории уже случались. Иногда страны лишали дипломатического иммунитета своих провинившихся граждан, но бывало такое крайне редко. У Соединенных Штатов только что немного наладились отношения с Венесуэлой, поэтому никто на нее давить не будет. Мне хотелось найти ниточку, потянув за которую можно было распутать это дело, но оно запуталось еще сильнее.

– Ты во всем разберешься. А я помогу. Может, поговорю с ней как женщина с женщиной. Или…

Он ударил по тормозам, и ее бросило вперед. Машина остановилась, и он повернулся к ней:

– По-твоему, ты недостаточно нам помогла?

– Ч-что ты имеешь в виду? – Она с тревогой на него посмотрела, жалея, что в полумраке не очень хорошо его видит. О его эмоциях она могла судить лишь по тембру голоса, в котором досада смешивалась с чем-то другим, ей непонятным.

– О чем ты думала, когда открыла огонь по ним? – резко спросил он.

– Ты вел машину, а они стреляли по нам. Кто-то должен был им ответить. Зачем ты вообще дал мне карабин?

– Я не думал, что ты правда будешь стрелять! Ты же сказала, что не любишь оружие.

– Не люблю. Но я должна была тебя защитить.

Он прожег ее взглядом, а потом расхохотался.