– Убийство – больше чем недоразумение, – заметил Грахам.

Сенатор прожег его взглядом:

– Венесуэла – союзник Соединенных Штатов. И мы сделаем все возможное, чтобы защитить и укрепить нашу дружбу.

Посыпались новые вопросы, репортеры перебивали друг друга. Не обращая на них внимания, Грахам спросил Мэтьюсона:

– А как насчет Ричарда Прентиса? Это не он им помог?

Грахам не знал, радоваться или встревожиться из-за покрасневшей при упоминании миллиардера шеи Мэтьюсона. Сенатор сказал:

– Мистер Прентис состоит в дружеских отношениях с семейством Феррари. И выступал от их имени. – Он повернулся к репортерам: – Это все, что у нас есть на сегодня. Спасибо, что пришли.

Он собрался уходить, а вместе с ним и мужчина в темном костюме. Грахам протянул ему руку:

– Кто вы?

– Эд Стрикер. Государственный департамент. – Мужчина не пожал протянутую Грахамом руку.

– Вы один из приятелей Мэтьюсона?

– Я человек, который старается предотвратить международный инцидент, едва не случившийся из-за вашего излишнего рвения.

– И для вас не имеет значения, что совершено убийство? Я уже не говорю о незаконной перевозке оружия, даже терроризме.

Стрикер нахмурился:

– Международная безопасность важнее гибели одного местного жителя, которая, по нашему мнению, стала следствием несчастного случая. Что касается ракеты, то мы взяли ее под охрану и проведем собственное расследование.

– Вы позволите мне узнать о его результатах?

– Я и так уже сон потерял из-за всего этого, капитан. – Стрикер вслед за Мэтьюсоном зашагал обратно к отделу полиции.

Грахам повернулся к окружному прокурору:

– А вы что скажете?

– У нас связаны руки. Распоряжения поступают с самого верха, меня никто и слушать не станет.