– Я не просто гражданское лицо. Я журналистка, которая помогла тебе раскрыть это дело.

Ей пришлось подождать, пока он прожует кусок бутерброда. Тщательно обдумывал ответ? Или просто тянул резину?

– Ты очень нам помогла. Но мы не вправе предоставить тебе особые привилегии.

– Может, и нет. А то, что я сплю с тобой? – Она улыбнулась, чтобы смягчить язвительность своей реплики.

– Это заставляет меня еще больше заботиться о твоей безопасности.

– Я надену бронежилет. И останусь в машине, пока ты не скажешь, что все спокойно и мне можно выйти. И не буду ни во что вмешиваться.

– А ты сможешь идентифицировать Валентину Феррари, когда увидишь?

– Думаю, да. И Хорхе Феррари тоже.

– Значит, есть основания взять тебя с нами. Только слушайся меня и не самовольничай.

– Так точно, сэр! – Она шутливо отдала ему честь и похлопала по руке. – Все будет хорошо, обещаю.

Он хмыкнул в ответ, что могло означать и одобрение, и иронию. Они продолжили закусывать. Скорее всего, Грахам внутренне противился ее независимости, но понемногу учился с ней ладить.

На закате команда рейнджеров, усиленная полицейскими, собралась в штабе. Жара спала, и в вечерней прохладе Грахам рассказывал о плане предстоящей операции.

– Мы подъедем к ранчо с двух сторон – к центральным воротам и с тыла. Охранники Прентиса попытаются нас остановить, но у нас есть ордер на обыск. Любой, кто станет вмешиваться в нашу работу, будет арестован.

Он сформировал группы для осмотра старой шахты и окрестностей. Искать предстояло свежие следы машин.

– Если найдете ракету, поставьте рядом охрану и известите меня. Помните, что любой встреченный вами человек может быть вооружен и опасен, так что бдительности не теряйте.

У Грахама все еще болели ребра и плечо, но он снял повязки и облачился в черную униформу, надел кевларовый бронежилет и защитный шлем. В штабе к нему относились с уважением, в том числе и благодаря природной командирской харизме.

Когда все вышли во двор, Эмма уже сидела в джипе.

– Испугалась, что я тебя здесь оставлю? – спросил он, садясь в машину.

– Оставил бы, если мог.

– А может, все-таки подождешь в штабе? Обещаю тебе эксклюзивное интервью, когда все закончится.