Я слабо сопротивлялась, не то чтобы желая убежать, но и не желая отказываться от борьбы. Мне нравился бой так же сильно, как и ему, моя киска была насквозь влажной от возбуждения, и я пульсировала достаточно сильно, чтобы чувствовать это в животе.

— Отпусти меня, и я покажу тебе, что я могу сделать с этим членом, — сказала я, прижимаясь к нему тазом.

Он застонал, как будто от боли, и сказал:

— Сражайся со мной. Сражайся за свою свободу или умоляй о ней.

Я боролась с удвоенной энергией, но в том-то и дело, что он просто одолел меня. Я все еще была слаба, я была уверена, что в какой-то момент была сильнее, и у меня все еще было похмелье от двойной дозы синих таблеток накануне вечером. И, по правде говоря, я подозревала, что лекарство, которым пичкал меня доктор Норрис, на самом деле создавало много тумана, который окутывал мою голову и ослаблял все остальное тело.

Так что долго я не продержалась. Всего несколько минут, но, по крайней мере, я нанесла ему пару сильных ударов, прежде чем снова сдаться.

— Тебе не сбежать, — сказал он с волчьей ухмылкой, его лицо было в нескольких дюймах от моего. — Ты должна умолять.

— Пожалуйста, отпусти меня, — сказала я с вялым энтузиазмом.

— Я сказал тебе умолять, — прорычал он и скрутил мои запястья. Боль вспыхнула там, где он крепко сжал меня, но она вплела в себя возбуждение, когда я услышала его голос, и превратилась в извращенное удовольствие.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Молю, отпусти меня.

— Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, или тебе нужно что-то еще? — потребовал он.

Теперь его глаза полностью сияли похотью, и они стали темно-фиолетовыми. Он был так душераздирающе красив, я думала, что умру, просто глядя на него. Он был похож на ангела, сошедшего на землю, небесное тело с копной темно- русых волос, ниспадающих на половину лица древнего бога.

— Что-то еще, — ответила я. — Я хочу кое- чего другого.

— Тогда моли об этом, — снова прорычал он. — Черт возьми, умоляй меня об этом!

Приказ в его голосе был подобен прорыву плотины внутри меня. Я сразу растаяла и обмякла, но он поднял меня, и я посмотрела в его невероятные глаза. Они прожигали меня, как лучи света, устремленные в мою душу, и я не смогла бы убежать от него, даже если бы он отпустил меня. Я была статуей Бернини, в то время как он был стрелой, парящей надо мной, готовой пронзить меня насквозь, пока я неподвижно висела в состоянии экстаза.

Я не хотела. Я никогда больше не хотела расставаться с ним.

— Умоляю, — прошептала я и застонала, когда мое тело корчилось от желания.

— Пожалуйста, сделай мне приятно, Люк. Заставь меня вспомнить, каково чувствовать твой член внутри меня.

— Раскрой меня и трахай до тех пор, пока я не буду помнить ничего, кроме тебя и того, как ты ощущаешься.

— Хорошая девочка, — сказал он и отпустил меня. Я рухнула на пол, а он стоял надо мной. Он стянул через голову жилет и бросил его на пол. Он осторожно, медленно расстегнул свою рубашку, глядя на меня сверху вниз. Он расстегнул ремень и вытащил его из петель, стянул брюки и нижнее белье со своих длинных, жилистых ног, прихватив с собой носки.