— Времени… — голос старого альва прозвучал не громче шуршания тонкого пергамента на легком ветерке, — нет…

— Не волнуйся, — ответил Сераф. — Мы никуда отсюда не уйдем! Тебе осталось недолго.

— Я не об этом! — выдавил Меринот и попытался покачать головой. — Не о себе… Камень… потерян!..

Ферендир не понял, что пытался сказать умирающий. Наставники обменялись взволнованными вопросительными взглядами — похоже, тоже не вполне поняли.

— Что-что потеряно? — переспросил Сераф.

— Камень! — ответил Меринот. — Враг забрал камень!

Ферендир не имел ни малейшего представления, о чем твердил старый Меринот, но догадывался, что дело было чрезвычайной важности. Иначе почему Каменный Страж перед смертью решил обсудить какой-то камень? Как только наставники услышали его слова, то сокрушенно нахмурились и еще больше посерьезнели.

— Какой именно камень? — спросил Дезриэль.

— Эйдолит, — ответил Меринот, подавился, захрипел и захаркал так, что все его полусожженное тело затряслось.

Сераф стал укачивать его, как младенца, а Дезриэль повернул учителю голову набок, чтобы облегчить ему дыхание. Однако Ферендир заметил, что при этом оба наставника не сводили друг с друга глаз и молча обдумывали услышанное. Что бы ни представлял собой этот камень, Эйдолит, судя по всему, он имел огромную ценность.

Меринот перестал кашлять и задышал ровнее, хотя с большим трудом и совсем неглубоко. Тогда Дезриэль наклонился, заглянул в единственный уцелевший глаз Каменного Стража и спросил:

— Эйдолит из внутреннего святилища? Ты не ошибся?

— Он знал про Эйдолит… — прохрипел Меринот в ужасе от осознания этого факта. — Он знал, что это… и где искать… но как?..

Наставники Ферендира вновь встревоженно переглянулись, однако в следующий миг Меринота снова сотряс приступ кашля. Сераф попытался приподнять старика так, чтобы тому было легче дышать. Дезриэль же в этот момент установил зрительный контакт с учителем и помог ему сосредоточиться, восстановить дыхание и вернуть некоторый контроль над телом, хотя его, правда, уже покидала жизнь.

Старого альва было не спасти. Меринот то и дело заходился кашлем, сплевывал кровь и черную желчь, корчился от страшной боли, а Ферендиру казалось, что это будет продолжаться вечно. Он слушал хриплые вдохи и беззвучно молился: «Сжальтесь над ним! Сжальтесь! Пусть он умрет и больше не мучается!»

Меринот умирал дольше, чем все они хотели бы, а Ферендир боялся, что сам может не выдержать этого зрелища. Наконец старый Каменный Страж испустил дух, и его изуродованное тело обмякло на руках у его бывших учеников.

Трое альвов преклонили колени перед мертвым и долго так стояли, ничего не говоря и не двигаясь.

Ферендир все это время держал Меринота за искалеченную руку. Потом он осторожно уложил ее на грудь старому альву и отпустил. При этом его наставники, кажется, пробудились от молчаливых размышлений.

— Неужели это правда?! — проговорил Дезриэль.

— Наверняка правда! — ответил Сераф. — Меринот совершенно недвусмысленно выражался.