— Сделаем привал, — сказал он, силясь рассмотреть вдали признаки присутствия войска Слаанеша. — Дальше идти нет смысла.

— Друг мой, ты ошибаешься. Враги где-то совсем рядом, — возразил Сераф. — Я их чую!

— Весьма возможно, — ответил Дезриэль, — но мы очень устали и должны отдохнуть, если и в дальнейшем хотим за ними угнаться.

Насколько Ферендир мог заметить, наставники не обнаруживали ни малейших признаков усталости. Сам же юный альв практически валился с ног и не мог припомнить, чтобы ему раньше приходилось в такой спешке преодолевать подобные расстояния. Он надеялся, что изматывающая гонка не повторится, но подозревал, что на следующий день придется снова пережить это.

— Если поспешить, можно нагнать их сегодня вечером, — настаивал Сераф.

— А это нам надо? — возразил Дезриэль. — Прикинь, дружище, что будет, если мы напоремся на арьергард или просто на кучку развлекающихся ублюдков. Мало нам не покажется, сил не хватит отбиваться.

— А как же Эйдолит? — прошипел Сераф.

Потом произошло нечто такое, чего Ферендир ни разу не видал за все долгие годы послушничества: Дезриэль вдруг недовольно нахмурился и поднял кверху палец, явно приказывая Серафу замолчать. К превеликому удивлению юноши, Сераф тут же подчинился и захлопнул рот.

— Ферендир, — сказал Дезриэль, не спуская глаз с Серафа. — Возьми меха и фляги и наполни их водой из ручья с подветренной стороны холма. Мы же с Серафом займемся лагерем.

Альвы захватили с собой несколько мехов и горлянок, и у них теперь всегда было с собой достаточно воды на дорогу. Еду тоже взяли легкую и необременительную: сушеное мясо и сухофрукты, копченую и соленую рыбу, орехи и твердые галеты — не очень вкусно, но весьма питательно. В течение дня путники почти ничего не ели, но сейчас, остановившись на ночлег, они наверняка поужинают поплотнее — так думал Ферендир, надеясь утолить наконец волчий голод.

— Ты слышал, что тебе велели?! — сказал Ферендиру Сераф, тоже не сводя глаз с Дезриэля. — Марш за водой!

Ферендир кивнул, собрал фляги с мехами и отправился за водой. Он нашел хорошо заметную тропу на лесистом склоне холма. Она вела в овраг, где по гладким камушкам в песчаном русле тек быстрый ручеек. Там Ферендир наполнил все сосуды. На это ушло некоторое время, так как меха пришлось притапливать и растягивать, чтобы вода набиралась через маленькое горлышко. А сложнее всего было одному унести все назад, карабкаясь на холм. Ферендир все время ронял что-нибудь — то меха, то горлянки — и наконец остановился, чтобы придумать, как лучше тащить: заткнуть за пояс, перекинуть через плечо или покрепче обхватить руками. Когда Ферендир вернулся к лагерю, наставники сидели один напротив другого на бревнах и негромко переговаривались — их беседа была явно не для чужих ушей.

Ферендир остановился на некотором расстоянии и затаил дыхание — чтобы лучше слышать и чтобы не выдать себя раньше времени.

— Это невозможно! — сказал Сераф. — Вряд ли он знает о Кетраксис и о том, где она спит. Среди наших собственных Каменных Стражей очень немногие слышали легенду, еще меньше — знают ее истинный…

— Что же все-таки получается? — проговорил Дезриэль. — Выходит, на наш монастырь напали совсем не случайно. Предводитель этого полчища прекрасно знал, что у нас хранится и где это искать.

— Однако знает ли этот предводитель, чем для него может обернуться такая затея? — спросил Сераф. — Ведь Кетраксис неуправляема. Эйдолит — всего лишь эксперимент, и его никогда не испытывали в деле!

— О ком мы вообще говорим?! — начал Дезриэль. — Конечно, к слаанешитам нельзя относиться совсем пренебрежительно, но они вряд ли могут представить последствия собственных поступков. Их предводитель явно переоценивает свои возможности, а теперь, заполучив Эйдолит, он наверняка отбросил все сомнения и решил, что способен на все!

Последовала долгая многозначительная пауза — наставники словно обдумывали какую-то возможность.

— А что наш мальчик? — наконец заговорил Дезриэль.

— Ему с нами не место, — мгновенно ответил Сераф. — Ведь нам придется сражаться с этими страшилищами за камень…