Старик испуганно взглянул в окно, и увидел, как у забора стопились зараженные, с любопытством смотрящие во двор. Очередной раскат автоматной очереди побеспокоил их, и они помчались в сторону звука. Сердце пропустило пару ударов, захотелось провалиться сквозь землю, или как минимум убраться отсюда подальше. Владимир Анатольевич перевел взгляд на Олега.

‒ Что предлагаешь делать? ‒ спросил президент.

‒ Двери и стены довольно прочные. Они смогут выдержать натиск зараженных. Можно пересидеть здесь, пока все не уляжется. Припасов у нас хватит на долгое время.

‒ Нет! ‒ решительно сказал президент.

Слишком рискованной показалась ему эта идея. Движение ‒ жизнь. Пугала перспектива быть съеденным заживо. Стоило ему представить, как от него вживую отрывают куски мяса, как душа тут же уходила в пятки. Все факты склоняли президента к решению уехать, не собирая вещей.

‒ Стены прочнее танковой брони?

Олег покачал головой.

‒ Тогда едем. На аэродром. Оттуда выберемся самолетом.

‒ Как скажете, ‒ согласился Олег. ‒ Но разумнее было бы пересидеть….

‒ Я сказал ‒ едем! ‒ рявкнул президент, и Олег не стал с ним спорить.

Они спустились в гараж, и президент вдохнул воздух, пропитанный запахом солярки и машинного масла. Танк стоял в центре помещения, а на него падал свет длинных потолочных ламп. К танку прицепили закрытый гусеничный прицеп с бронекапсулой, предназначенной для комфортабельной перевозки высокопоставленных лиц. Экипаж возился над танком, подготавливая машину к выезду, и как только работы подошли к концу, мотор машины взревел. Из выхлопных труб повалили струи густого черного дыма.

‒ Полезайте в капсулу, Владимир Анатольевич. Через минуту мы будем готовы.

Нераздумывая президент подчинился, и, сев на диван, установленный в капсуле, закрыл за собой дверь. Олег, с остальными телохранителями, расположился в десантном отделе, который был менее защищен, чем президентский люкс, но, все же, не смотря на это, был довольно прочен.

Створки ворот поползли вверх. Танк тронулся, и плавно выехал во двор, потянув за собой прицеп. Из-за углов тут же посыпали покойники, с неистовыми воплями бросаясь на броню, но они лишь разбивали руки и головы о прочный панцирь машины, не достигая в попытках вскрытия никакого успеха.

Олег взял рацию, и нажал на кнопку связи:

‒ Вышка 1, вышка 2, как обстановка, прием? Президент будет эвакуирован. Ваша задача ‒ отвлечь на себя внимание противника.

Но никто не ответил. Выглянув в бойницу, Олег сразу понял, почему это было так. Бойцы, оставленные на вышках для охраны, обламывали зубы о броню Т-90, желая полакомиться членами экипажа. «Приехали» ‒ скривился Олег. Впрочем, их гибель была не так страшна, и главную задачу ‒ отвлечение внимания на себя, они выполнили безукоризненно. Благодаря им появилось время на эвакуацию главы государства.

Мысленно Олег обрадовался, что он был не на их месте, и ему не пришлось умирать. Перед зараженными он испытывал животный страх, который с трудом удавалось обуздать. Убивал он их так же, без жалости, ведь речь шла о спасении его собственной жизни.

На президента, честно признаться, ему было глубоко плевать. Особенно с недавних пор. Как только в поведении Владимирова стало прослеживаться пренебрежительное отношение к жизни собственных людей, Олег затаил на него обиду, инстинктивно став желать смерти потенциальной угрозе, которой и был президент. Это из-за него они сидели в тесном десантном отсеке, рискуя жизнью, пока тот потягивал мартини, отдыхая в почти неуничтожимой бронекапсуле. Олег взглянул сначала на дверь отсека президента, а потом посмотрел на ребят.

‒ Короче, пацаны, из-за этого козла не подставляйтесь, ясно? Если вдруг возникнет риск его смерти, конечно, помогайте, но в разумных пределах. Если возникнет необходимость отдать свою жизнь за него ‒ пусть дохнет, лучше.