Совсем стемнело. Подойдя к окну, Артур открыл его, чтобы проветрить помещение. Но вместо ожидаемого потока свежего воздуха Артур почувствовал запах гнили. «Что за чёрт?» ‒ подумал он, вглядываясь в освещённые уличными фонарями участки дороги. Странные человеческие силуэты мелькали в просветах, но слово «люди» при их виде было последним, что приходило в голову. Они вели себя странно.

Движения их были вялыми, тягучими, будто бы в их телах в случайном порядке парализовало разные группы мышц. Многие шли, скрючив пальцы, безвольно свесив руки, и выглядели так, будто очень много выпили. До слуха жуткие человеческие стоны.

Люди выли, рычали, и кричали, брызгая слюной, будто стадо припадочных, которых одновременно настиг приступ эпилепсии. «Я что, в бреду?» ‒ ошарашенно подумал Артур, и стал слышать стуки собственного сердца, которые участились. Вспомнив старика, которого изрешетили из автомата, Артур понял, что, скорее всего, видит настоящую армию живых мертвецов.

Они очень напоминали тех, которых показывали в фильмах про зомби. Медлительные, глупые, с лицами искажёнными от злости и голода, но пока ещё напоминавшие людей. От едкого трупного запаха заслезились глаза, Артур захлопнул окно.

«Проклятие! У меня даже нет времени похоронить жену!» ‒ пронеслось в голове у Артура.

Но сейчас было не до этого. Что делать, и как быть в данной ситуации? Ломануться из квартиры и бежать напролом? Это было слишком рискованным делом. Сейчас на улице много мертвецов, и они помешают побегу через подъезд. Если двери в него открыты, то покойники быстро заполонят здание, и тогда, можно будет спрыгнуть со второго этажа, как только врагов на улице станет поменьше.

Артур решил, что так и поступит.

Но оставалось решить другой немаловажный вопрос ‒ как вести себя с покойниками в условиях боестолкновения? Чем их можно убить? Что вредит им? Ощущали ли они всё, как люди? Достаточно ли будет отсечь покойнику конечность, или воткнуть ему клинок в живот, чтобы вывести его из строя? Артур думал, что вероятнее всего, всё будет происходить как в кино. Единственно верное решение ‒ пуля, или клинок в мозг.

Возможно, что это не так, но пока не было других теорий, которые можно было взять за рабочие. Значит, надо бить в голову. Пока временного простора для экспериментов нет, как и простора в плане места.

Одно радовало ‒ они медлительные, а значит, справиться с ними будет несложно. Это как опытному боксёру стоять в спарринге с умственно отсталым. Качество боя такое же.

Немного отстранившись от реальности, Артур вспомнил религиозные догмы, говорящие, что убийство ‒ это плохо. Ему на секунду стало страшно, что даже за эти два жестоких убиения, которые были совершены с целью защиты себя и близких, он будет гореть в аду.

Но с чего вдруг?

Умерщвления врага требовала ситуация. Если человеку не позволительно убивать, то почему Бог не схватил Артура или Дениса за руку, когда те замахивались ножами? Раз уж творец допустил возможность убийства, и отказался вмешаться в ход событий, чтобы спасти Олю, значит, не возражал против того, чтобы Артур своими руками защищался и защищал.

Тут ему всё стало понятно. Все эти религиозные догмы, все эти этические рассуждения, и прочие нормы морали ‒ созданы исключительно с манипулятивной целью. В обществе добродетелью считается то, что удобно для него в данный момент. Если убийство такой большой грех, то почему попы окропляют святой водой оружие массового поражения, да и обычное вооружение солдат? Разве для Бога не все убийства равнозначны? Артур с усмешкой вспомнил, что убийство во имя благого дела в церкви считается приемлемым действием.

«Всё это чушь собачья, ‒ сердито заключил Артур. ‒ Церковные организации точно такие же сектанты, как и Дети Сатурна. Только первые действуют скрыто, а вторые открыто».

В подъезде послышался грохот выломанной двери, и затем покойники зашаркали ногами по полу, вскоре став подниматься по лестнице. Мертвецы вломились в помещение, и один за другим входили внутрь, не оставив там свободного места. Они сталкивались друг с другом, постанывая, и подходили к дверям в квартиры, стоя у них, казалось бы, совершенно бессмысленно.

Артур застыл, и сложилось такое впечатление, что незваные гости застыли вместе с ним. Они будто прислушивались, дожидаясь шорохов, которые могли издать жертвы. Мертвецы плавно покачивались, отвесив челюсти, и вяло двигая потерявшими цвет глазными яблоками. До их чуткого слуха сейчас могло дойти что угодно, даже любой, самый незначительный звук.

Осторожно подойдя к двери, Артур прислонился к глазку. Он расслабился, стараясь быть осторожным и плавным. Мертвецы, стоявшие в коридоре, пока не слышали его, но продолжали вслушиваться. Их было очень много, даже удивляло, как всем удалось поместиться в таком тесном месте. Стоило Артуру вообразить бегство, как сердце бешено заколотилось от испуга. Мертвецы синхронно двинулись, будто бы уловили это изменение в сердцебиении.

Сделав пару осторожных шагов назад, Артур лишь успел обозвать себя за глупость матерным словом, произнеся его вслух. Он пяткой оступился об оставленную в коридоре обувь, которую они с Олей поставили тут, разуваясь, и с грохотом сделал еще два шага, чуть не повалившись на спину, с трудом устояв на ногах.

Покойники взвыли, и всей своей массой приложились к двери, заставив её вздуться от чрезмерно большой нагрузки. С треском прогнившие доски стали лопаться, оттопыриваясь. Спустя пару мгновений дверь разлетелась в щепки, покойники влились внутрь, наваливаясь друг на друга, и с диким воем бросились в сторону Артура.