Гондурасские ВВС пригнали другой «Белл» на замену неисправному, и оба вертолета отправились во второй разведывательный полет в долину У1. На этот раз пилот «Эй стар» хотел зависнуть прямо над потенциальной посадочной площадкой и внимательнее разглядеть ее. Летевшие на военном вертолете собирались обследовать более обширную посадочную площадку ниже по реке и понять, сможет ли она вместить более крупный «Белл». Поскольку две потенциальные площадки находились всего в нескольких милях друг от друга, две «птички» могли лететь вместе, поддерживая визуальный контакт.

Я опять отправился на военной машине. Полчаса мы летели над гористой местностью. Огромные участки лесов были вырублены, даже на склонах крутизной сорок или пятьдесят градусов. Я видел эту территорию впервые. Если в 2012 году мы залетали в Москитию с северо-запада, то теперь – с юго-запада. Я видел, что вырубки производились не ради древесины: почти все стволы остались на земле, и их сжигали после высыхания, о чем свидетельствовали вездесущие дымки. Конечная цель, насколько я понимал, состояла в том, чтобы превратить эту землю в пастбища для скота, который мог пастись даже на самых крутых склонах[44].

Наконец незаконные вырубки остались позади, и мы полетели над девственным ковром джунглей, устилающим горы.

Когда мы оказались в долине, у меня вновь возникло ощущение, что я покидаю XXI век. Впереди показался крутой горный хребет – северная граница У1. Пилот направил вертолет в V-образное ущелье. За хребтом показалась долина – небольшие всхолмления с изумрудно-золотистой растительностью, пестревшей тенями от облаков. По долине петляли две реки, яркие и чистые, солнечные лучи отражались зайчиками от водной ряби. Я помнил эти зайчики по лидар-съемкам трехлетней давности, но теперь зрелище показалось мне еще более великолепным. Высокие деревья дождевых лесов, тесно стоявшие на холмах, оплетенные лианами и цветами, возле берегов рек сменялись солнечными полянами. Под нами пролетела стая цапель – белые точки на зеленом ковре. Вершины деревьев подрагивали – невидимые сверху обезьяны прыгали с ветки на ветку. Как и в 2012 году, не было заметно никакого присутствия человека: ни дорог, ни просек, ни дымков.

Наш «Белл», более крупный, направился вдоль петляющей реки, «Эй стар» летел впереди и ниже нас. Когда мы приблизились к верхней посадочной площадке – той, что находилась близ руин, – «Эй стар» завис над густо заросшим участком у берега реки. Двадцать минут мы кружили над ним, а потом направились вниз по реке ко второму участку, более крупному и не такому заросшему. Окончательно определившись с площадками, мы полетели назад на Агуакате.

Ранним утром следующего дня, 17 февраля, мы прибыли на Агуакате, собираясь лететь в долину, чтобы разбить там лагерь. Аэродромный терминал, убогое бетонное здание с одним помещением, где с потолка отваливалась плитка, был забит нашим грузом: портативными генераторами, упаковками банок с питьевой водой, туалетной бумагой, пластиковыми коробками с вымороженными продуктами «Маунтин хорс», брезентом, кемпинговыми фонарями, тентами, стульями, кушетками, парашютным шнуром и другими необходимыми вещами.

На борту «Эй стар» находились Вуди, Салли и Спад, вооруженные мачете и бензопилой для расчистки посадочной площадки у руин. Вертолет вернулся два часа спустя, успешно высадив их на площадку у реки: там было всего несколько деревьев и кустарники высотой от шести до девяти футов, которые легко вырубались с помощью мачете. Спилить нужно было всего несколько небольших деревьев.

Все шло по плану. Расчистка заняла бы часа четыре. Нам не надо было спускаться на тросе – вертолет мог сесть на твердую землю. Следующим рейсом прилетели Крис Фишер, Дэйв Йодер и Лусиан Рид. Через два часа вертолет вернулся и дозаправился, после чего мы с Хуаном Карлосом вышли на разогретую посадочную полосу и забрались в него. У каждого из нас был рюкзак с самым необходимым, включая еду и воду на два дня, поскольку для полного завоза всех припасов требовалось еще как минимум сорок восемь часов. Пару дней мы должны были существовать автономно. Поскольку посадочная площадка на объекте была очень невелика, а «Эй стар» за один полет мог доставить лишь ограниченное количество груза, бо́льшую часть его переправили на армейском «Белл» и выгрузили на второй площадке, ниже по течению. Оттуда «Эй стар», совершив множество челночных рейсов, перевез груз в наш лагерь.

Мы с Хуаном Карлосом уложили рюкзаки в корзинку, закрепленную на левом борту вертолета, – внутри места не было. Стив Элкинс принес свой айфон и снял десятисекундное видео, на котором я передавал привет своей жене Кристине, поскольку в следующие девять или десять дней я не смог бы выходить на связь. Я думал о том, что может произойти за это время, и это были странные мысли. Стив пообещал отправить ей видео, когда вернется в Катакамас.

Перед отлетом мне представилась возможность поговорить с нашим вторым пилотом Роландо Сунигой Боде, лейтенантом гондурасских ВВС.

– Мой дед постоянно говорил о Сьюдад-Бланка, – сказал он. – Знал кучу историй.

– Каких историй?

Роландо махнул рукой – мол, говорить не о чем.

– Ну, всякие древние предрассудки. Он рассказывал, что конкистадоры нашли Белый город и захватили его, но совершили ошибку, потому что срывали цветы. Все умерли. – Он рассмеялся и погрозил пальцем. – Не срывайте цветы!

Мы с Хуаном Карлосом надели шлемы и пристегнулись. Хуан пребывал в возбужденном состоянии.

– Когда я впервые посмотрел на картинки со зданиями и увидел, какие они большие, у меня возникло сто тысяч вопросов. И вот теперь мы в шаге от того, чтобы найти ответы.

Вертолет взлетел, и мы погрузились в молчание, принявшись снимать удивительно зеленую и неровную местность внизу.

– Вон там Лас-Круситас, – сказал Хуан Карлос. – Я попросил пилота лететь этим маршрутом.

Я посмотрел вниз, на далекий археологический объект, считавшийся крупнейшим в Москитии до съемок У1 и У3. На открытом, поросшем травой пространстве по обе стороны реки Анер виднелись курганы с крутыми склонами, насыпи и площади. Многие говорили, что это потерянный город Обезьяньего бога, найденный Мордом, но мы-то знаем, что Морд ничего такого не находил и вообще не добрался до этой части Москитии.

– Очень похоже на У1, правда? – сказал Хуан Карлос.