Когда Уолш, Сейдж и я наткнулись на шалаш, я переключила свое зрение с волчьего на человеческое.

– Туда, – указала я. Дом было едва видно в лунном свете, в окружении деревьев.

– Пустой? – спросил Уолш.

Я кивнула.

– Ага.

Сейдж мотнула головой.

– Так круто, что ты можешь такое проделывать.

Я слабо ей улыбнулась: очень трудно думать, будто то, что ты делаешь – круто, когда из-за этого за тобой постоянно ведется охота.

Когда мы оказались перед дверью, я дернула за ручку, но обнаружила, что дверь заперта.

Ну еще бы.

Заглянув в разбитое окно, заметила, что волчица ждет меня возле камина. Я проскользнула рукой в окно и повернула замок, отпирая дверь.

Как только мы попали внутрь, Уолш приступил к накладыванию швов на руку Сейдж, в то время как я смела стекло метлой, которую нашла в кладовке, и подлатала окно при помощи картона, чтобы удержать тепло. Волчица лежала у камина, наблюдая за нами, выглядя довольной тем, что находится вне моего тела. Существовать раздельно было странно. Я ощущала себя без нее некомфортно. Будто была голодна, или устала, или наполовину пуста. Трудно объяснить. Словно услышав мои мысли (уверена, она это и делала, ведь мы были одним целым), она подбежала ко мне.

– Мы быстрее излечимся вместе, – сказала она и подпрыгнула, становясь прозрачной и скрываясь в моей груди.

– Это невероятно, – заметил Уолш, и я повернулась, обнаружив, что они с Сейдж наблюдают за мной в абсолютном восхищении.

Я нервно усмехнулась.

– Мне разжечь огонь?

Уолш покачал головой.

– Я сам займусь огнем и сожгу все, на чем есть твоя кровь. Тебе нужно помыться. Я включил водонагреватель в подвале, но не уверен, что он будет работать. Он древний.

Я кивнула.

Он потянулся к своей сумке и вытащил что-то из моей одежды.