Числа, которые называет мужчина, огромны, подобно несчетным песчинкам, висящим в бурных водах Хуанхэ. Для меня они ничего не значат.

– Однажды он спас жизнь моей Наставнице, – говорю я.

– И поэтому ты выполнишь то, что она просит, слепая ко всем последствиям?

– Наш мир прогнил насквозь, – говорю я. – У меня есть долг.

– Я не могу сказать, что на моих руках нет крови. Быть может, вот что происходит, когда идешь на компромиссы. – Мужчина вздыхает. – Может быть, ты хотя бы дашь мне два дня, чтобы привести дела в порядок? Моя жена покинула мир, когда родился сын, и я должен о нем позаботиться.

Я молча смотрю на него, не в силах отнестись к смеху мальчика как к иллюзии.

Я мысленно представляю, как наместник окружает свой дом тысячами воинов, как он укрывается в подвале, дрожа, словно осенний лист, как он скачет по дороге прочь из города, нахлестывая свою лошадь, с перекошенным в отчаянии лицом.

– Через два дня ночью я буду здесь один, – словно прочитав мои мысли, говорит мужчина. – Даю тебе слово.

– Чего сто́ит слово человека, который стоит на пороге смерти? – возражаю я.

– Того же, что и слово убийцы, – говорит мужчина.

Я молча киваю и встаю. Поднявшись по свисающему шнурку так же быстро, как по лианам на скале у себя дома, я исчезаю в отверстии в крыше.

Меня не беспокоит, что цзедуши может бежать. Я прошла хорошее обучение и настигну его везде, где бы он ни спрятался. Я решила дать ему возможность проститься со своим мальчиком – мне это кажется правильным.

Я брожу по городским рынкам, пропитанным запахами жареных лепешек и жженого сахара. Мой желудок урчит при воспоминании о блюдах, которых я не ела уже шесть лет. Пусть персики с росой и очистили мой дух, плоть по-прежнему жаждет мирской пищи.

Я разговариваю с продавцами на придворном языке, и, по крайней мере, некоторые из них хоть как-то им владеют.

– Очень искусная работа, – замечаю я, глядя на сделанного из сахарного теста воина на палочке. На голове у фигурки ярко-красный шлем, глазированный соком ююбы[91]. У меня текут слюнки.

– Хочешь его? – спрашивает продавец. – Он очень свежий, юная госпожа. Я выпек его только сегодня утром. Начинка из мякоти лотоса.

– У меня нет денег, – с сожалением говорю я. Наставница дала мне только денег на жилье и сушеных персиков, чтобы поесть.

Продавец смотрит на меня и принимает решение.

– Судя по произношению, я так понимаю, ты не местная?

Я киваю.