1. приоритет суще-бытующего (действительного) (забвение бытия)
2. отвлеченность от «целей», которые должны быть воплощены в действительность;
3. устройство путей и обпеспечение средств для такого воплощения в действительность;
4. Все это – в заранее желавшейся публичной понятности для всех;
5. сообразно этому, мыслится и рассчитывается исторически
Мировоззрение есть завершение укрепления в постоянстве засилья безусловного отсутствия постижения смысла в эпоху завершенной бессмысленности. О сущности понятия «мировоззрение» и его связи с современной метафизикой сравни доклад 1938 года «Обоснование современной картины мира посредством метафизики»[129].
«Мировоззрение» движется в русле, по которому следуют, словно темы в фуге, темы метафизики: оно знает «Идеи» и способствует их развитию и занимается из воплощению в действительность в «существовании» («Existenz»); идеи становятся у него «ценностями», и от «существования» (то есть здесь от наличествующего человека как субъекта «переживания») требуется занятие принципиальной позиции и оценка. «Мировоззрения» перерабатывают – как они как раз и предлагают себе делать – «понятия» и «положения» метафизики, не ведая его первоистока и ее границ. «Мировоззрения» мыслят «природно-естественно», они имеют свои масштабы-мерила в «жизненной практике»; оттуда же проистекает и их склонность к «биологии».
132. «Мистика»
Вся и всяческая мистика есть граница, которая установлена самой метафизикой – еще для себя или против себя.
«Мистика» – только «в пределах», «внутри» метафизики, то есть в округе-окружнии ее сущностной сферы; отсюда часто склонность предпосылать началу западного мышления «период» «мистики», в который уже познается все, что впоследствии метафизика только возвышает-возводит в понятие (λόγοϛ). Если посмотреть не дело верно, мистику проектируют-набрасывают, уже идя от метафизики и в соответствии с нею. Этому соответствует та роль, которую сыграл в истории метафизики неоплатонизм, мистика Средневековья, а также мистика во времена детального развертывания метафизики нового времени и еще раз – в романтизме: Новалис, Баадер, двойственность проекта Шеллинга и негативная и позитивная философия.
Поскольку теперь через посредство соответствующего истории пра-бытия вы-рас-спрашивания истины пра-бытия метафизика преодолевается как таковая и исключается возможность применения метафизических понятий, спасаются, находя такой выход: называют мышление, сообразное истории пра-бытия, «мистическим»; и под этим подразумевается в то же время принижающая значимость констатация что это нечто неясное и темное, сибаритское погружения в одни только сплошные «настроения» – во всяком случае, некие порождения, которые никогда не были для «строгой» философии достойными того, чтобы их бояться, но от которых все же вынужден был предостерегать ученый надзор за исторически практиковавшимися занятиями философии Не замечают, что таким образом уже саму мистику делают разновидностью и уродливой формой метафизики, не поняв, в сущности, ни той и ни другой.
«Мистика» и вы-рас-считывание суще-бытующего из махинативно помысленного бытия взаимно способствуют друг другу. И в их согласии они осуществляют обеспечение перехода из метафизической истории первого начала в другое; ведь переход есть здесь не постоянство прогрессирования, а знание о о стремительно-внезапном разломе между концом и началом.
133. Переход
позволяет себя достигнуть только благодаря прыжку и еще на протяжении долгого времени выдерживается и обосновывается только через посредство некоторого рас-прыгивания
Здесь отсутствуют все и всяческие выходы в ненарушимое, гладкое скольжение от одного (надежно обеспеченного) в другое (прочно стоящее). Различие между началом и концом больше не позволяет себя понять даже как
Несравнимо выдается-выделяется без-дно-основно внезапно-обрывистый по отношению противоположностей друг к другу конец, то есть изложение сущения сущности (суще-бытности суще-бытующего) как ценности и вы-раз-мысления истины как со-бытия.
Переход для исторического (historische) представления – это всякий раз только лишь нечто беглое и «эпизодическое», исчезающее малое в сравнении в тем, что подвергается переходу и с тем, куда переходит.
Однако если мыслить исторично (geschichtlich), исходя из сущения истины пра-бытия, в нем собирается-концентрируется единственность-уникальность истории (Geschichte) в единстве разлома-обрыва между завершением и началом. Историческая (historische) неброскость перехода и историческое достоинство-ценность его уникальной прочности-фундаментальности для былого и грядущего соответственна.
134. Сообразное истории пра-бытия понятие «метафизики»
Переход есть поэтому никогда не посредствующее звено, но выбор-решение, которое может обосноваться-укорениться только в том, в пользу чего оно делает свой выбор как то, что должно быть основано. Исторически (historisch) исчисляя-рассчитывая, переход в крутизну обрыва непосредственного есть прыжок в “ничто»; слоисто-исторически (geschichtlich) в нем приближается близь пра-бытия – к тому всему и всяческому сущее-бытующему, которая уже пред-указана и которая уже переходит-усваивается еще до того, как обдумывается и после того, как забывается.