Почему это скоропостижное мгновение мировой истории» существенно и обрывисто-бездонно иное, чем все «миллионы лет» процессов, лишенных мира? Потому что эта скоропостижность высвечивает единственность-уникальность пра-бытия – и то, что ни не было, ни пока еще не было за пределами зависимости от «суще» и «не-суще», воспринимает без-дно-основу как основоположение к суще-бытующему. Ничтожнее, чем самое мимолетное этого мгновения – мнимая длительность лишенного бытия «суще-бытующего», которую констатируют, привнося задним числом, исходя из просвета этого мгновения – как уже наличное под руками – и которую хотели бы называть «природой», чтобы затем наперед рассчитать скоротечность и видимость-кажимость этого мгновения. Но еще и видимость и казание – это просвет, это – пра-бытие, которое только и дарует человека в его сущности, которое изымает его из всякого сравнивания с животным и с только лишь живым – просто живым.
Но
Миг миро-истории, то есть со-бытования истины пра-бытия, не позволяет принижать себя, понижать свою ценность, что происходит, когда прибегают к историко-техническому рассчитыванию времени. Существенно не постоянство и не беглость-мимолетность, а также не просто полнота-изобилие или пустота, но сущенственна без-дно-основность как основа встречного противничания-ответствования взаимно-чередующихся интенций-адресаций богов и человека в их всякий раз особо обосновывающей существенной различности.
«Мгновение» есть скоропостижность срывания-падения всего, что возможно было обосновать, но что еще так никогда и не было обосновано – в просвет пра-бытия.
«Мгновение» есть скоропостижность восстания человека, ставящего его в настоятельное вникание в В-Между-Тем этого просвета.
«Мгновение» не имеет никакого дела с «вечностью» суще-бытующего в смысле, который метафизика вкладывает в nunc stans, которое несет в себе все знаки и не-знаки вы-рас-считанного времени.
«Мгновение» – это первоначало самого «времени» – оно выступает как единство от-вращения-превращения, которое само лишь включается-как тема фуги – в просвет и
«Мгновение» не нуждается в «вечности», которая сама остается только бегством преходящего во всегда-конечное под видом приоритета налично-подручного как «подлинно» суще-бытующего, поскольку оно все же «остается».
Но «мгновение» не может быть и понижено в статусе до самого преходящего из того, что только есть преходящего, которое ведь только по видимости геройски принимается как оборотная сторона «вечности» – только как вывернутая наизнанку метафизика, посредством которой неизбежное-неотвратимое фальшиво превращается в существенное; все и всяческие учения о судьбе-предопределенности в чистом виде – вплоть до amor fati – есть попытки найди выход из метафизики – попытки сказать что-либо о суще-бытующем, не вопрошая о пра-бытии. Поскольку понятое как изначально («экстатически») время есть только лишь ближайшее к просвету пра-бытия – «ближайшее-следующее», что обрушивается на нас внезапно в постижении смысла метафизической интерпретации бытия, постольку «мгновение» остается только – в смысле всякого времени – присущим времени названием
40. Просвет[45]
Близость и далекость
Мы привыкли брать таковые только расчетливо, высчитывая расстояние, сводя-соизмеряя все с телесно прилагаемым «плотским телом». Толкуемое так Пространственное мы тут же переносим на «Временно́е». Что это – пере-несение одного на другое? Или, быть может, одно и другое происходит от одного корня – только разве что пространство сохраняет приоритет – и это не в силу своего пространственного характера, а по причине временно́й сущности пространства, его «одновременного» присутствия во всех его протяженностях-простираниях? Но
Близость поэтому есть то, что достижимо в
Близость и далекость – это не только и не прежде всего в сущностном первенствовании определение меры пространственно-временных отстояний, сколько сущения самого пра-бытия и его просвета, которые только и придают впервые Открытость известному «пространству» и привычному «времени», каковая Открытость на самом деле (если понимать ее от пра-бытия) – отнюдь не есть Открытое, но есть наполненное и совершенно искаженное рассчитыванием разнузданное и оценивающее себя только исходя из себя самого Пред-ставление и По-ставление. Понижение-принижение «близости» и «далекости» до статуса мерок отстояния, уравнивание-приравнивание их к различиям, подобным численным и характеризующим множества – это уже скрытое
Близость и далекость в сущности своей есть только
Близость есть бездна далекости, а далекость – бездна близости – и то, и другое есть то же самое – бездна просвета пра-бытия.
Но всякая попытка какого-то «диалектического» вы-рас-считывания понятий растерла бы это, что следовало бы добавить в мысли, в прах, превратив всего лишь в неглубокое метание на мели различений и соотнесений, разрушив малейший намек на возможность скачка в сущение пра-бытия.
Близость и далекость принадлежат к просвету пра-бытия как со-бытования с бытием, как вмиг-своения; но они не есть качества-свойства, которые можно подхватить-перенять, схватить в описании и использовать для понимания сущности просвета – нет, они есть начатки прокладывания путей к выбору истины пра-бытия – против махинативности покидающего бытие суще-бытующего, не имеющие определенного места места встречного противничания-ответствования божественности богов и человекости человека в пра-бытии, каковое встречное противничание-ответстование божественности и человекости возвращает, отбрасывая назад, в его без-дно-основную сущность.