Пра-бытие есть со-бытие-с-бытием, а потому – без-дно-основа и
Свобода не есть, скажем, «сущность» пра-бытия – так, как если бы пра-бытие могло было быть включено в «свободу» или подчинено ей, но в пра-бытии и как пра-бытие сущит «свобода», которая здесь подразумевается как более изначальная, чем метафизическая свобода, и уж подавно изначальнее, чем свобода моральная.
(Понятие свободы у Шеллинга остается метафизическим. Это показывает переход в «систему» негативной и позитивной философии.)
Но без-дно-основа есть «основа» основы, потому что она только она может быть жгучей нуждой-потребностью в основоположении – и может определять неободимости основополагания.
31. Пространство игры времени
То, что мы уже с давних пор знаем «пространство» (место) и «время» только как налично-подручно данные и текучие пустые формы налично-подручного – и, вероятно, допускаем еще как средство о-нынешневания (производящее-представляющего) налично-подручным – в чем все это заложено? Как дошло до того, что мы не знаем о их изначальном единстве – о том пространстве-игры-времени, бездонная безосновность которого принадлежит к самой бездонной безосновности пра-бытия?).
Почему пространство и время есть только нечто вытолкнутое вовне – отторгнутое из «сущее-бытующего», а не полнота внутренне-сущащего и недоступного-несхватываемого – того
32. Бытие и пространство
Ср. сущность пространства, намеченную в пространственности Вот-Тут-бытия, («Бытие и время»)[29].
Пространство – только из просвета; к тому же, однако, заранее требуется преодолеть метафизическое толкование пространства. Здесь пространство выступает как «Пустое». «Создать пространство» означает обеспечить пустоту, опустошить, от чего-то оказаться, что-то выкинуть-покинуть. Но если посмотреть глубже, то пространство – это то, что требуется занять дополнительно, присоединить, потому что оно – вопринимающее, вбирающе-сохраняющее и, наконец, сберегающее в своей замкнутости.
Пространство «пространствит» таким образом, что оно убирает, вбирая в себя, обеспечивает нечто добавочное и
33. Пра-бытие и попущение быть[30]
Попущение-попустительство быть суще-бытующего – так, как оно есть и тем, что оно есть. Полагают, что в наиболее чистом виде это удается через посредство безразличия, благодаря ни-во-что-невмешательству, ничего-не-добавлению и ничего-не-отниманию. Однако попущение быть, наоборот, предполагает наивысшее настоятельное вникание в истину сущности пра-бытия. Настоятельное вникание как внутреннее настаивание на основоположении истинности пра-бытия, к каковому основоположению человек призван, осуществляется тем больше, чем существеннее побеждена и отброшена его сущность животности и духовности. Попущение быть суще-бытующего вынуждено держаться на максимальном удалении дальше всего от всякого втирания в доверие к непосредственно действительному как эффективному и успешному.
34. Слово, относящееся к истории пра-бытия
многозначно. А именно: оно не «подразумевает» в то же время различные «предметы», но непредметно сказывает пра-бытие, которое – поскольку оно есть вынашивающее со-бытие-с-бытием – особенно и постоянно разнообразно сущит, и, тем не менее, требует от своего слова простоты. Объясняющее «дефиниции» помогают здесь столь же мало, сколь неопределенные и использующие наглядные образы разговоры при рисовании. Это разнообразно – многогранное сказывание слов, связанных с историей пра-бытия, творит в тишине взаимосвязи, которые никогда не соответствуют рассчитанной систематике, поскольку они, вдобавок – как исторические – постоянно и с необходимостью сохраняют в себе свое сокрытое и таят в себе еще не решенное – то, по поводу чего не сделан выбор. Однако это несказуемое не есть иррациональное «метафизики», а есть еще только подлежащее выбору осново-положение истины пра-бытия.
V. Истина
(Просвет) «Мгновение»
И
ЗНАНИЕ
(Настоятельное вникание в Да)