— Как идет отбор кандидатов? Неужели много желающих?
На удивление, вампиресса улыбнулась и кивнула головой:
— Да. Критериев просто не существует. Сюда поступают и женщины и мужчины, обращенные или рожденные вампирами, молодые от двадцати лет и двухсотлетние. Вступительных испытаний нет.
— Тогда понятно, почему все так быстро погибают, — съязвила я. Какая-то жуткая у них система, лучше бы установили воинскую повинность, как и в других странах.
— Понимаю, для тебя это непривычно. Но, может, наша армия так сильна, потому что все солдаты пришли добровольно? Мы не проводим отбор, ведь вампиры достаточно сильны и ловки в любом возрасте. Средняя продолжительность жизни у нашей расы около тысячи лет, под конец, многие сгорают по собственному желанию. От вечности ведь тоже можно устать.
— Не в двадцать же лет!
— Рискнуть можно! У нас очень продуманная система повышений и наград. Служить в этом лагере престижно! Если на твоей груди будет приколот этот значок, — Миранда протянула мне брошку из черного металла в виде кольца с шипами, в середину которого был вставлен прозрачный камень. Внутри каждой грани горел огонь, — перед тобой вмиг откроются все двери. Здесь сложно продержаться только в первый год обучения, последующие три покажутся долгими и изматывающими, но практически не принесут смертей. Есть, правда, возможность продолжить обучение и попасть в специальное отделение, в карательную армию. Как я и говорила, это наша новая разработка.
Я была в шоке от услышанного, у вампиров оказалось столько тайн, особенно в устройстве армии. Создавалось ощущение, что кто-то просто сидел и придумывал новую историю для каждой страны. В голову пришли слова Бориса о том, что раньше расы активно сотрудничали. Если Миранда сказала, что в среднем они живут по тысячи лет, то…
— Эй, Миранда, — окликнула ее я, — а много у вас долгожителей? Много тех, кто перешагнул за сто лет?
— Да, каждый третий вампир. Сейчас среди нас практически нет молодых, последний человек был обращен лет тридцать назад и то по случайности. Рождаемость тоже низкая, ибо без магов довольно трудно выносить ребенка. Живая материя в мертвой… Странно, да? Некроманты оживляли нас ненадолго, они могли стереть грань между смертью и жизнью, сплести тонкую сеть в другом мире. К сожалению, сейчас не так просто с ними связаться. Не те отношения.
— Но ведь рождаемость есть? — продолжала задавать вопросы я.
— Да, пару некромантов на всю страну отыщется. Не представляю, почему они у нас живут. Может, просто жаждут приключений и острых ощущений, может, профессиональный интерес.
— Они тоже в возрасте?
— В основном, да. Но есть и молодые, некроманты получают приглашения из нашей страны, но соглашаются сюда ехать не охотно. Никакими деньгами их не заманишь!
Миранда пока не понимала, в какую сторону я клоню. Наивная. Уже столько государственных тайн разболтала. Мало того, что в секретный лагерь привела, так еще подробности их жизни рассказывает. Давай, Айла, пораскинь мозгами, к чему откровения? Миранда не может разглашать такие вещи первой встречной. И тут меня осенило. Это специально для него! Перед вампиром стояла вовсе не я, а мужчина-воин. Мне отводилась роль информатора для Артура, поэтому завеса таинственности приоткрылась. Итак, новый девиз сегодняшнего дня: убеди или умри. Ладно, раз уж начала…
— Миранда, а никто из ваших или некромантов старые времена не вспоминает? Ну, так, невзначай, за чашечкой крови… — я все надеялась, что живые свидетели дружной жизни рас существовали в этом мире.
Она только рассмеялась:
— Нет! О прошлом говорить не принято, к тому же оно было безрадостным. Если интересуешься, то можешь посетить библиотеку в резиденции и почитать, что творилось еще сто лет назад.
— А ты не помнишь сама? — спросила я.
— Нет, понимаешь, вампиры долго живут и часто тяготятся воспоминаниями. У нас есть способность забывать раз и навсегда ненужные вещи. Часто мы помним только последние сорок лет жизни, вполне достаточно для жизни.