– Табби не встретилась со мной в обеденный перерыв, – сказала Элли. По ее сморщенному лицу было понятно, что проблема не только из-за обеда. – И ее не было на большой контрольной по биологии. Я отправила ей уже тучу сообщений. – Она прислонилась к шкафчику, находящемуся рядом с моим. – Бридж, я должна спросить. В последнее время Табби не вела себя как-то странно?

В последнее время Табби почти не ела, носила ноутбук на руках, словно это был ее ребенок, и постоянно просматривала «Инстаграм» Марка. Моя сестра, которая обычно сияла ярче солнца, начала угасать. Я задумалась, стоит ли мне соврать Элли или нет, но часть меня решила, что я могу помочь Табби, если скажу правду.

– Да, – сказала я. – С тех самых пор, как Марк уехал обратно в Принстон.

Повисшую между нами тишину решил нарушить звонок.

– Нам нужно все это обсудить, – сказала Элли. – Мне кажется, с Табби что-то происходит.

Позже в этот же день я увидела, что стало со шкафчиком Табби. Кто-то написал краской из баллончика два слова поперек него. УБИЙЦА ДЕТЕЙ. Я не могла пошевелиться, когда увидела эту надпись, но каким-то образом у меня получилось пройти мимо. Чем дольше я буду смотреть на эти слова, тем хуже у меня получится убеждать себя в том, что это неправда. У кое-кого другого пройти мимо, судя по всему, не получилось, потому что этот человек замер, глядя на эти слова так, будто они начнут шевелиться. Бэк Резерфорд. Я не понимала, почему Бэка это волновало, ведь он ясно дал Табби понять, что она ему не нужна. Целый месяц он не отвечал на ее сообщения и не брал трубку. Целый месяц Табби плакала и не хотела выходить на улицу, не хотела идти в торговый центр или куда-то еще. Она всегда позволяла парням становиться для нее Землей, пока она крутилась вокруг них, как маленькая послушная Луна.

На следующий день моим родителям позвонили на домашний телефон. Их и Табби вызывали к директору Стэнтону. Я слышала, как они об этом говорили, прижавшись ухом к двери родительской спальни, словно маленький любопытный ребенок. Что ж, именно такой меня все и считали.

– У нее проблемы, – сказала мама. – Райан, мы должны помочь ей.

После этого папа сказал то, что я никогда не смогу забыть.

– Паула, ты же помнишь, что случилось в прошлый раз. Иногда мне кажется, что она и есть проблема.

Наш отец был предателем. Очередной мужчина, который не верил девушке, когда та кричала правду прямо ему в лицо.

Я никогда не узнаю, что произошло на той встрече с директором. Я лишь видела, как они выходили из машины. Папа вылез из-за руля, мама – с пассажирского сиденья рядом с водителем, а Табби выбралась с заднего сиденья. На ней было платье, которого я прежде на ней не видела. Оно было длиной по колено и застегнуто на все пуговицы. Волосы Табби были убраны назад при помощи ободка для волос. Я видела в ней ту, кем она и являлась: юную, напуганную девушку.

Когда мы пришли в школу в понедельник, шкафчик Табби снова выглядел, как обычно. Я никогда не спрашивала ее о тех словах, что были на нем написаны, и были ли они правдой. Я никогда не спрашивала ее о том, что заставил ее сделать Марк. Я никогда не спрашивала, но я должна была спросить. Правда в том, что никто не помог Табби тогда. Так что вина за все то, что случилось позже, лежит на всех нас.