Я задумался. Хотелось попробовать прожить жизнь в новом мире не так, как я прожил её в родном. Чтобы понимать, ради чего я жил и ради чего умер. Но впереди меня ждала неизвестность. Каким будет тот мир? Как мне к нему адаптироваться? Что, если он совсем не похож на Землю? Как тогда вообще выживать, попав туда?

— Слишком много неопределённого, чтобы я…

— Вот именно, — оборвал меня бог-изгнанник. — Если я оставлю всё как есть, ты будешь заниматься только удовлетворением своих базовых потребностей. Ваш Маслоу был не промах. Тебе будет не до смысла своей новой жизни, если ты поглощён поисками еды и крова. И уж точно не до моих поручений.

Да уж, обнадёжил, так обнадёжил. Гермигот продолжал:

— Поэтому для мотивации за каждое выполненное задание ты получишь награду. Это поможет самореализоваться на Суре и быстрее справиться с моими квестами. Награду выберешь себе сам.

— То есть у меня будет по желанию за каждое выполненное поручение?

— Я что, похож на золотую рыбку? — Гермигот повертел перед мордочкой своим хвостом, рассматривая его словно он действительно мог стать рыбьим. — Выберешь из списка. А чтобы тебе было попроще поначалу, возьмёшь себе два Божественных Дара перед отправкой на Суру. Только ты подумай как следует, Саш. Я также дам тебе возможность чувствовать стихии и получать Дары. Другой халявы, ништяков и плюшек не будет, у меня будет полный аврал и без твоих «о нет, этот цветок откусил мне руку, Гермигот, хэлп ми».

Да уж, весёлые у них цветочки, очень обнадёживает. А Гермигот всё больше входил в роль начальника.

— Рояли по кустам тоже не ищи, кусты в моём мире музыкальные инструменты не жалуют. Но это не значит, что я не буду вмешиваться в твои приключения. Буду, но тогда, когда это нужно мне, а не тебе, — подмигнул он. Вот тебе и серьёзный разговор.

— Определённо, это лучше, чем ничего. Надеюсь, твой список с наградами не спрятан в одном из сугробов?

Настроение у меня поползло вверх. Совершенно ясно, что отправляться в неизвестность спокойнее, если у тебя будет что-то такое, благодаря чему тебя не сожрёт стая волков или не поднимут на вилы аборигены при первой же встрече. Впрочем, всё лучше, чем трубочки во рту и жизнь, по каплям уходящая из тебя, как раствор из капельницы под аккомпанемент симфонии боли и кошмаров.

— Увы, кроме чьих-то материализованных безумных фантазий и одного не в меру любопытного старика, в местных сугробах ничего нет. А список… — Гермигот тряхнул головой, и мебель исчезла. Включая стул, на котором я сидел. Так что моя пятая точка переместилась в сугроб. — Узри же, о тот, кому суждено вершить мою волю своими руками, сей список невероятных великих Даров, и ощути всё могущество Гермигота и пафос его необъятный!

И прежде чем я успел попросить больше так не делать (не аннигилировать мебель подо мной и не говорить так высокопарно), передо мной прямо в воздухе возник текст, написанный сияющими синими буквами. На русском языке, что не могло не радовать. Я попробовал коснуться его рукой, но не почувствовал вообще ничего. Встал, чтобы подойти поближе, но текст отодвинулся от меня. Повертел головой, но буквы двигались вслед за мной, оставаясь у меня перед глазами. Кажется, из сугроба неподалёку послышалось хихиканье… Гермигот сделал фэйспалм (face-palm). Хотя в его случае это был скорее мазлпо (muzzle-pow).

— Ну ладно, допустим, ты VR-технологии никогда сам не пробовал. Но хоть слышать ты про них должен. Текст перед тобой существует только в твоей голове. Читай, листай, меняй масштаб, если будут вопросы — задавай.

Был у меня вопрос, когда же я наконец перестану выглядеть дураком, но задавать я его не стал. Вдруг мне не понравится ответ. Вместо этого я прочитал список Даров, который оказался более скромным, чем хотелось бы.

1. Полиглот. Услышав слово лишь на языке любом иль прочитав его хоть где-то, тебе понятен станет он, коль надо будет тебе это. Но у всего есть свой предел, лишь три ты языка достоин знать одновременно, а коли хочешь выучить ещё, один из старых позабыть тебе придётся. Но нет тут речи про родной язык твоей души иль тот, что выучишь ты сам с усердием и прилежанием.

Класс. Один маленький абзац текста, но сколько в нём издевательства надо мной, рифмой и размером. Я пообещал себе никогда не писать стихи сплошным текстом. И это обещание выполнить будет легко — стихи я не писал в принципе.

2. Сопротивление божественной ауре. Чтоб лик ужасного лицезреть и наставление получить от двух сторон одной медали, тебе необходимо разум укрепить, чтоб боги благодатью своей тебе на мысли ход не сильно так влияли. Чтоб тьму познать и связь иметь с этой стихией страшной, увидеть тебе нужно то, что скрыто было от тебя, дурного, до сих пор.

И вот я даже не знаю, что было большим издевательством: как написано это «описание» или то, что почти в каждом пункте меня пытаются унизить.

— Кажется, я знаю, кто писал этот текст…