— Я привлёк своим явлением слишком много внимания. Через две недели нам с тобой лучше засветиться где-нибудь подальше отсюда, иначе те, кто очень боится моего возвращения, превратит Олоб в Хиросиму. И Эженейро только руками разведёт.

— Класс. То есть за моей головой будет кто-то охотиться…

Впрочем, не удивлюсь, если и это была ложь. Но вот проверять что-то не хотелось.

— Эту проблему я со временем решу. А пока твоя задача — за десятницу добраться до горы, — сказал Гермигот. В этом мире недели состояли из десяти дней, а не из семи, поэтому назывались десятницами. — И ни в коем случае не сталкивайся с Эженейро: если он залезет тебе в голову и увидит твои воспоминания с Земли… Лучше не рисковать. Всё Саш, удачи. Если будет совсем стрёмно, произнеси моё истинное имя, станет легче.

С этими словами образ ласки, паривший передо мной в центре зала, начал приближаться и растворяться. И когда мне уже показалось, что я остался в одиночестве, до меня донёсся шёпот, от которого у меня встали дыбом волосы. Всего одно слово, значения которого я не понял, но тем не менее вызвавшее у меня необъяснимый трепет: «Спинфирас».

Постояв с полминуты и по выработанной за годы учёбы в Лесной школе привычке (с которой мне теперь ещё нужно освоиться) приведя дыхание и пульс в норму, я пошёл на выход.

На улице уже смеркалось, а ведь я пришёл сюда днём. Нужно было поторопиться домой, пока совсем не стемнело. Розовая луна на небе вызывала когнитивный диссонанс. Какого цвета должна быть луна? Память выдала сразу два ответа: голубого и розового, а вслед — критическую ошибку в виде болевых сигналов.

Назывался спутник в этом мире тоже иначе. Но один фиг, луна она есть луна. И вот ведь зараза, впарил мне опцию встроенного переводчика, а на кой она мне сейчас, если я здесь вырос, а язык, на котором говорят в Свободных Землях, мне теперь тоже родной? И ведь знал же, комок ценного меха, что мне этот его “полиглот” не понадобится, а всё равно впарил. Странно это. Вроде ведь серьёзное что-то затеял, и вдруг такой троллинг… Хотя ладно, ничего, всё равно потом пригодится. Дарёному коню в зубы не смотрят.

Кое-как добравшись до «дома», я готов был упасть прямо в прихожей и проспать до утра. Реализовать этот план мне не дала дожидавшаяся меня внизу Белл, которая буквально засыпала меня вопросами о инициации. Инициация, блин. Можно подумать, я в какую-то секту вступил…

— Мне явился Гермигот и связал меня со стихией света, — еле выговаривая слова, ответил я. Про тьму я говорить не стал, а то история и так звучала невероятно.

— Хеди, ты шутишь? — вскрикнула поражённая Белл, забывшая, что все уже спят и нужно говорить шёпотом. Да уж, пора привыкнуть, что, кроме боголаски, Сашей меня больше никто не назовёт.

Чтобы понять ситуацию, я поясню: моя фраза для Белл звучала примерно как для человека из моего мира другая: «По дороге в кабак я встретил лепрекона, и он подарил мне сундук с бриллиантами».

Выдох.

Я вспомнил, как утром все, кого встречал Хеди, желали ему удачи. Сосредоточившись на ощущении тепла и заботы, я из последних сил попытался ощутить любовь. И как только чувство меня охватило, я направил его в руку, словно желал всю её держать на ладони. Над моей раскрытой ладонью возник небольшой всполох, который и увидела тётушка Белл.

Она охнула, а я, помахав ей, с вымученной улыбкой отправился наверх. Небольшая демонстрация магии придала мне сил и уверенности. Ровно столько, чтобы наощупь добраться до своей комнаты и не раздеваясь рухнуть на кровать. И даже головная боль не помешала мне заснуть в тот же миг, как щека соприкоснулась с подушкой.

Завтрак я проспал. Биологические часы, благодаря которым Хеди, то есть я, просыпался в одно и тоже время уже несколько циклов, после шаманства боголаски не сработали. Солнце светило в окно, давно поднявшись над городом, который выглядел… скучно. Рука привычно потянулась за телефоном у подушки. Естественно, никакого телефона я там не нашёл, да и было бы странно, окажись иначе. Здорово, Гермигот, интернет-зависимость из прошлой жизни мне, конечно, очень поможет. А так хочется не выходя из дома узнать о погоде, сколько сейчас времени, проверить спам на почте и утренние фотографии котиков в социальных сетях. Хотя о чём я, на Земле восемнадцать лет прошло. Моя дочь уже не подросток, а женщина на пороге кризиса среднего возраста.

Привычным движением руки я поправил собранные в хвост волосы... Класс, греби вас всех единорог. В прошлой жизни за такой видок мне бы вломил любой встреченный в подворотне гопник. Правильные черты лица, опрятный вид и длинные волосы создавали образ лощёного мажора-аристократа. И ведь прямо сейчас отстричь нельзя, это будет слишком странным поступком для окружающих, я с такой причёской уже много лет хожу. Вот же…

Деваться некуда, в этом мире у мужской моды два тренда: брутальность и элегантность… Хотя лучше уж второе: быть качком совсем уж не моё, я в тренажёрку-то ни разу в жизни не ходил.

Забив на умывание (кажется, впервые за всю жизнь в этом мире), я направился вниз, чтобы выйти подышать воздухом.

Завтрак я тоже пропустил. Остальные воспитанники разошлись праздно шататься по городу — а что тут ещё делать? Ни кинотеатра, ни бильярдной, ни-че-го! Мафлид давно ушёл по делам, и вот что могло пойти не так…