Книги

Последняя тайна

22
18
20
22
24
26
28
30

— Прошу прощения, шеф, что не ответил сразу. Я молился у HaKotel HaMa’aravi[39].

— Ах, извини. Я не знал, что ты пошел молиться к Стене плача. Много там людей?

Сикариус посмотрел по сторонам.

— Как обычно, — и, сменив тон, пошутил, — вас именно это интересовало?

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Хотел всего лишь сообщить тебе, что до меня дошли слухи…

— Какие слухи?

— Неважно, — сказал он загадочно. — Важно другое: готов ли ты выполнить следующее задание.

Сердце Сикариуса подпрыгнуло.

— Конечно же, шеф. Куда я должен буду ехать?

— Ехать никуда не надо будет, — ответил телефонный собеседник. — Место операции — здесь, в Иерусалиме.

— Здесь? — удивился агент. — И когда?

Шеф выдержал паузу, прежде чем ответить:

— Скоро. Будь готов.

XXX

Бар «American Colony» был похож на угрюмую камеру, будто под него выделили часть застенков мрачной средневековой крепости. Впрочем, Томашу это место показалось вполне уместным, учитывая, с кем ему предстояло здесь встретиться, а именно: с главным инспектором полиции Израиля.

— Шалом! — сразу же услышали гости, едва переступив порог бара гостиницы. — Меня зовут Арнольд Гроссман, я из департамента убийств израильской полиции. Можете называть меня Арни. Добро пожаловать в Иерусалим!

Хозяин лет шестидесяти был высок и статен, со светлыми глазами и седеющей шевелюрой, но еще можно было догадаться, что в молодости он относился к блондинам. Томашу принесли виски, Валентине — мартини, а в качестве закуски была предложена беседа о бесконечных проблемах с безопасностью в Израиле.

По истечении нескольких минут обычного обмена мнениями хорошо воспитанных людей инспектор Следственного комитета Италии сочла возможным перейти непосредственно к основной теме встречи.

— Мы убеждены, что ключ к решению загадки, связанной с серией убийств в Европе за последние три дня, находится здесь, в Израиле, — приступила к делу Валентина. — В течение суток в разных странах были убиты трое ученых. У нас есть основания полагать, что это связано с Иерусалимом.

Гроссман смотрел с прищуром, как опытный игрок в покер, оценивающий своих соперников.