Так и оказались спустя неделю пятеро русов в Льеже, за последние пятнадцать лет ставшем прибежищем всех гонимых и неудачников. Город после многочисленных войн остался на территории Франции, успевшей потерять за последние годы половину своей территории.
Франция полностью потеряла выход к побережью Средиземного моря, где сейчас бурно развивались торговые республики – Прованс и Лангедок, заключившие торгово-оборонительный союз с Новороссией. На западе французам пришлось проститься с независимыми Бретанью и Нормандией, на востоке давно существовала прорусская Лотарингия. С трудом французскому королю Генриху Четвёртому удалось сохранить территорию Иль-де-Франс и север страны, удержав в руках своенравную Фландрию. Так сложилось, что оплотом всех беженцев стал именно Льеж.
В этот город бежали евреи-мараны, изгнанные из Испании, там укрывались гёзы, сбежавшие от испанцев из Нидерландов. Позднее к ним присоединились голландцы-католики, восставшие против короля Испании и Португалии Филиппа, евреи и поляки из Великопольши, где свирепствовали шведские оккупанты. Одно время город заполонили германские курфюрсты, герцоги, бароны, князья из многочисленных германских княжеств и прочих герцогств, попавших под оккупацию Новороссии. Туда же, именно в Льеж, добрались остатки Пражской еврейской общины, рискнувшей поднять восстание против русов. Последними были беженцы из Венеции, разрушенной и ограбленной до нитки ужасными средиземноморскими казаками, вассалами русов.
Город стал оплотом антирусской партии со всей Европы. Евреи, католики, протестанты, герцоги и менялы, купцы и отставные военные все они считали виновниками своих бед русов. Причём даже изгнанные королём Филиппом мараны поддались на массовое безумие своих единоверцев и сородичей, начав активно проклинать русов. Доставалось, конечно, испанцам и шведам, но главным врагом всех времён и народов оказались именно русы из Новороссии. И заявиться в Льеж в одежде русов, не скрывая своего русского подданства, было верхом наглости и самоуверенности со стороны Кожина и его команды.
Впрочем, у парней сложился определённый план по этому поводу, да и скрываться под чужими именами было едва ли не опаснее, чем открыто ходить по улицам с револьверами на поясе. Переодетых мужчин в случае опознания, как русов, могли просто зарезать в переулке. А с оружием была возможность дорого продать свою жизнь, европейцы, как и в двадцать первом веке, весьма осторожны, предпочитая пресмыкаться и унижаться, терпеть оскорбления, но жить и помалкивать. При таких обстоятельствах вооружённым русам особой опасности в городах не грозило.
Свою привилегию ходить с оружием, хоть и только с револьверами, русы отстояли в Европе давным-давно. Через десятки дуэлей, перестрелок и драк, через дипломатические скандалы и прочие передряги. Однако Новороссия и Западный Магадан добились того, что их граждане могли открыто носить огнестрельное личное оружие в городах, независимо от происхождения. В отличие от старой Европы, где оружие рисковали открыто носить только дворяне и военные. Так что первыми законами новоиспечённых республик – Лангедока, Прованса, Бретани, Нормандии, Правобережной Венгрии – становились акты об уравнивании в правах дворян и простолюдинов, что выражалось, как правило, в демонстративном неснимании шляп перед дворянами и открытом ношении не только огнестрельного, но и холодного оружия, особенно люмпенами и подростками.
Так что реальная опасность угрожала русам лишь в тёмное время суток и на городских окраинах. Но туда Кожин не собирался, переодеваясь в чистую одежду для визита к русскому резиденту. Конечно же, в каждом крупном городе Европы, как и во многих столицах стран Азии и Африки, у русов давно были налажены резидентуры. Сначала были общие резиденты Западного Магадана и Новороссии, благо безопасники обеих стран были давними приятелями и не имели противоречий в своих действиях. С годами каждая страна обзавелась своей агентурой и своими агентами влияния. На государственном уровне, конечно, общие действия согласовывались, чтобы вести одну международную политику, но на этом уровне имена агентов и резидентов никто, как известно, не обнародовал.
У капитана Кожина было несколько адресов, по которым ему могли оказать помощь в розыске таинственного Поляка, полмесяца назад спешно покинувшего Петербург и якобы направлявшегося в Льеж из Булонского порта. Несколько дней назад именно в Булони высадились пятеро безопасников, им повезло быстро встать на след разыскиваемого Вацлава. Теперь предстояло продолжение поиска, но время утекало сквозь пальцы, и это физически чувствовали все пятеро. Потому, быстро переодевшись, капитан инструктировал своих подчинённых, предварительно убедившись, что никто их не подслушивает.
– Егор, ты с Демидом остаёшься в гостинице, контролируешь возможные пути отступления. Заодно пощупайте прислугу и хозяина, чем чёрт не шутит, может, и слышали о Вацлаве. – Сергей задумался и добавил: – Рацию держите на связи. Вы оба – со мной, одну рацию беру я, другая у вас… – Капитан пощёлкал тумблерами, проверяя работу малогабаритных переговорных устройств, с радиусом действия не более трёх километров. – Разбежались! Время не ждёт.
Быстрым шагом трое мужчин отправились на первую встречу по ближайшему адресу. Теперь в них никто бы не узнал магаданцев, все трое переоделись в стандартные костюмы небогатых испанских дворян, а загорелые лица южан вполне соответствовали одежде. Лёгкие плащи покрывали силуэты сабель в ножнах, со стороны оружие не отличалось от шпаг. Надвинутые на глаза широкополые шляпы и мрачный вид мужчин не способствовали излишнему любопытству прохожих.
Выходили из номера все трое по пустому коридору, пока Егор отвлекал гостиничных служек. Покинув гостиницу через проходной двор, безопасники быстрым шагом направились к новороссийскому резиденту. Вполне ожидаемо через десять минут все остановились у ворот еврейского гетто, а Кожин на арабском языке попросил пригласить Моисея ибн Дауда, уважаемого купца из Праги. Мойша Давидович появился через считанные секунды, словно стоял за створкой ворот, отделявших гетто от остального Льежа.
– Вы Моисей ибн Дауд из Праги? – присмотрелся к старому еврею Кожин, сверяя оригинал со словесным портретом. После утвердительного кивка капитан произнёс пароль: – Вам привет от племянника Ёси из Конотопа.
– В Конотопе у меня никого нет, а Ёся живёт в Острожке, – последовал правильный отзыв, после чего капитан и резидент отошли в сторону, продолжая негромко переговариваться.
Руслан и Николай отошли в сторону, но ждать им пришлось недолго. Вскоре капитан вернулся и кивнул, направляясь к следующему адресу. По пути Кожин негромко сообщил, что резидент обещал навести справки до завтрашнего утра.
Следующим на пути был личный агент Николая Кожина, о котором тот сообщил сыну по радиосвязи, шифровкой, конечно. Семейство сапожников-маранов проживало за городской стеной, в гетто их собратья-евреи не пустили. Так и получилось: евреи с маранами не общались, считая их гоями, а католики их обходили стороной, считая иудеями.
Едва русы вышли за городскую стену через южные ворота, как услышали невнятный шум, вызвавший, однако, тревогу у всех мужчин. Где-то впереди толпа избивала людей, этот страшный многоголосый шум безумствующей толпы не спутать ни с чем. Казалось, эманации страха исходили из переулка, по которому уверенно шёл капитан. Случайные прохожие прижимались к стенам, стремясь поскорее убраться подальше, напуганные безумствующими оборванцами. Капитан скрипнул зубами: так невовремя всё случилось. Интуиция подсказывала ему, что громят именно семейство маранов, в которое они направлялись. Так и вышло: повернув в очередной переулок, Сергей увидел, что толпа из полутора десятков люмпенов пытается выбить двери именно в доме отцовского агента.
– По возможности работаем холодным оружием, придётся вытаскивать всю семью… – Кожин обернулся к своим парням, поясняя: – Это люди моего отца, надо помочь.
Николай и Руслан молча кивнули, подвязывая полы плащей вокруг пояса, чтобы не мешали в драке. Сергей аналогично закрепил плащ, обнажая свой клинок. По опыту он не надеялся решить вопрос миром: в чужой стране никто их не послушает. Придётся действовать жёстко и быстро, после чего уходить, пока не раскачалась городская стража.
«Чёрт возьми, как всё не вовремя», – успел подумать Кожин, вызывая на связь Егора в гостинице.
– Срочно сворачивайтесь и двигайтесь к южным воротам, будем выходить слева по ходу дороги, с грузом. Если получится, возьми пару коней или повозку. Всё. Как понял?