— Не отыщет. Вернувшихся здесь нет, и помощи ждать неоткуда. Остров необитаем, не считая этих, — я кивнул на маленьких пещерных жителей.

И тут вспомнил про Лугдеса. Покосился на него и с удивлением увидел, как Диоген, опустившись на землю, что-то тихо говорит мальчику, а тот слушает, открыв рот. Оказалось, филин, привирая и приукрашивая, рассказывает о Треглаве.

— Только имей в виду, — самозабвенно заливал он, — без моей помощи ни тебе, ни кому другому до волшебного острова Синеус не добраться. Так что вы должны меня холить и лелеять.

Да уж, мой Диогеша нигде не пропадет.

Мы с Серегой стояли, задумчиво глядя друг на друга, и машинально грызли желтые плоды. Сытость повышалась, но сейчас это волновало меня меньше всего.

Краем глаза я увидел, что возле груды нашего шмота наметилось оживление. Шагнул к решетке и понял — флогероны роются в сумках. Почему-то оружие их совершенно не заинтересовало, а вот содержимое инвентаря — очень даже. Они по пояс ныряли в суму и доставали пузырьки с зельями, фрукты, добытые в боях артефакты. Каждый новый предмет сопровождался радостным воем.

Блин, там же книга Призыва! Сейчас сопрут, и ищи-свищи. А то и вовсе на растопку пустят, с них станется. Ну почему я не попробовал наверху, в пещере, пробудить Нариэля? Эх…

Вдруг человечки дружно ахнули, и повисла тишина. Вглядевшись, я сообразил: один из них обнимает толстую палку размером с него самого. Жезл Единения! Лугдес вскочил и побежал к ним.

Дальше я уже мало что понимал. Лилипуты засуетились, что-то говоря друг другу, некоторые бросились вглубь пещеры и минут через пять вернулись, почтительно ведя под руки одетого в белую шкуру старика, морщинистого и седого. Он медленно подошел к груде наших вещей, моргая подслеповатыми глазами, дотронулся до жезла. И вдруг заплакал.

Пещерные жители упали на колени, стали прикладываться к артефакту лбом, что-то залопотали.

— Кадис! Кадис! — доносилось до меня.

Сомнений не было — они узнали святыню, сделанную Кадисом Древоруким. Как бы этим воспользоваться? Внушить им, что нельзя убивать тех, кто принес жезл, иначе всех ждет страшная кара, и бла-бла? Не очень изящно, конечно, но на крайняк сойдет.

Тем временем к суетящейся вокруг нашего шмота группе подошел крупный, на голову выше остальных, флогерон. Одетый в обрывки красной ткани, с бусами на шее, он выглядел солидным и важным.

— Великий Мугду! — с трудом согнув спину в поклоне, обратился к нему старик. — Большая благодать сошла на наш дом! Мы обрели утерянный жезл Кадиса Древорукого!

На зеленом лице вождя (если я правильно понял, он и был начальником всего это безобразия, а заодно отцом Лугдеса) появилось выражение торжества. Он вскинул руку и с пафосом произнес:

— Флогероны! Много лет мы сражались с Живыми, молились предкам, прося о защите, и сегодня сам Кадис дал нам знак! Он с нами! Он помнит о нас! Возьмите же дарованный им жезл и возложите к его стопам!

Он сделал знак, и пещера наполнилась гудением. Осмотревшись, я увидел группу флогеронов, которые дули в огромные медные трубы, похожие на закрученные рога баранов. Четверо зеленокожих подняли подарок Элмера и с величайшим почтением потащили к статуе. Сотни лилипутов высыпали из своих домов и кланялись жезлу, когда его проносили мимо.

Друзья непонимающе посмотрели на меня.

— Смотри, как возбудились, — сказал Серега. — Что это за штуковина, Димыч? Они ведь ее из твоей сумки достали?

— Ага, — прошептал я. — Потом расскажу.