— Ягоды, что ли? — предположил Паштет, поддевая вилкой один из подложенных на тарелку шариков.

— Это глаза овцы, — пояснил разносчик, оказавшийся тем говорливым русским с берега. — Большой деликатес.

— Глаза? — жалобно всхлипнул раньше времени проглотивший первую «ягоду» Паштет. — Свежие, что ли…

— Нет. Сначала необходимо вырезать и нанизать глаз на веревочку, после чего прокипятить в горячем источнике. Овца должна быть не убитой, а именно умершей своей смертью, — подкладывая яство застывшему Треске, стал охотно рассказывать разносчик. — Их нужно искать в местах, где температура окружающего воздуха не поднимается выше нуля. Глаза этих, например, обнаружили на равнине при температуре около минус шести.

— Ты нас температурами-то не стращай, — осадил рассказчика Паштет. — Мы зады и при минус сорока морозили. Про Антарктику слышал?

— Как не слышать. Слышал, конечно. Но тут половина стада как одна померла, а от чего, так и не распознали. Потом выяснили, что по калорийности и содержанию белка глаза намного превосходят мясо. А еще в них полно витаминов.

Из приоткрытого рта слушавшего Трески на стол вывалился недожеванный кусок хлеба.

— На здоровье! — пожелал мужчина, снова вешая черпак на ремень и двигаясь дальше вдоль стола.

Повара переглянулись.

— И как? — морщась от сострадания, протянул Треска, подцепляя хлебный мякиш со столовой доски.

— Как хрящик с холодным дерьмом, — задумчиво подняв глаза к потолку, рассудил долговязый сосед. — Соли маловато.

— Ну ты, блин, гурман, чувак, — отодвигая плошку с глазами, захохотал Треска. — Смотри, чтоб тебе другой какой орган не принесли! А я пас. Лучше еще выпью. Эй, а где тут за добавкой ходят?

Закончив рассказ, Тарас задумчиво посмотрел, как в их сторону неторопливо движется чаша с овечьими глазами, от которой спешно отказался Ворошилов, и, теребя ус, повернулся к сидевшему во главе стола Турнотуру. Тот уже покончил с первой сменой блюд и раскуривал длинную трубку из спиралью закрученного корня какого-то дерева.

— Да, удивительна ваша история, если то, что я услышал, действительно правда, — наконец сказал Турнотур, выпуская из ноздрей клубы ароматного дыма. — Значит, Хранилище Судного Дня…

— Да, здесь, на Свальборге, — Тарас посмотрел на Линя, неожиданно ощутив себя в шкуре Ежи, пришедшего с безумной идеей в чужое убежище[50]. — Все именно так. У нас с собой все необходимые записи и документы.

— Мы знаем о нем. Они вам не понадобятся. Зачем оно вам?

— В нем собраны ДНК и замороженные образцы всех растений, овощей и других культур, ранее обретавшихся на нашей планете, — перевел Яков Линя, который вступил в разговор. — С их помощью можно попробовать заново засеять планету и очистить ее от радиации. Не будет больше голода и бедствий. Для этого они ведь и были оставлены.

— Мне это известно, — глядя на тлеющие в трубке угли, сказал Турнотур. — Но, к сожалению, нам не удалось его полностью вскрыть. Не хватает спецтехники. Да и не понятно, во благо ли мы стучимся в Ящик Пандоры?

— Вскрыть, — сидевший рядом с Лерой Мигель даже слегка привстал от волнения. — Вы сказали — вскрыть?

— Помолчи, — одернул его Батон.